С первым же дуновением ветра лепестки сбежали со стебля в разные стороны. Почти слепой старик стал судорожно ползать по земле в попытках собрать те из них, что еще не успели улететь слишком далеко. Истошно воя, он припал губами к холодной почве и, затаив дыхание, пустил по ветру прожитые им годы вслед за лепестками. Их занесло в далекий сад, в окна особняка, на крыши домов, что стоят на краю города.

У кого-нибудь есть друзья или знакомые там, на небе? Если есть, то будьте так добры и попросите их протереть звездную пыль с этой огромной полки над нами. Бывают дни, когда она отсвечивает особенно ярко, заставляя чувствовать меня ничтожным и ненужным. Да и вообще чистота должна быть везде, она свидетельствует о том, что в человеке живет человек. Ладно, по крайней мере кто-то раз в месяц катает по небу этот глупый шар. И на том спасибо.

Именно так за пару лет до своей смерти высказался оперный певец – по совместительству большой любитель питейных и публичных домов – Александр Ампер. Теперь же жители всего города с тоской подмечают, что звезд почти не видно. Поди, брюзжащий старик и вправду носится по небу с тряпкой! В свое время, правда, эти его слова поразили добрую часть черепах, что так любили, высунув голову из панциря, засиживаться в партере оперного театра. Их головы на сморщенных шеях никак не могли принять, что человек в белом шелковом наряде может быть не доволен звездами.

Таким уж глубоким стариком он на самом деле не был. Умер в возрасте пятидесяти лет за пару дней до собственного выступления. Случилось это настолько внезапно, что никто и поверить то в это не успел, а потому тот день вошел в историю, ведь до отказа набитый оперный зал час с лишним смотрел на опущенный занавес. Лишь из-за кулис иногда доносилось: «Черт его дери, где этот Ампер?». Хвала, почести и низкий поклон тому человеку, кто первый додумался сказать: «Может и впрямь помер?».

Паника, ругань, слезы, недовольство. В тот момент не нашлось ни одного человека, кто смог бы осознать всю величину старины Ампера. Даже мертвому ему ничего не стоило собрать полный зал, так еще и заставить ждать себя. Посидите, мол, еще чуть-чуть, и я, может быть, снизойду до вас. Похороны состоялись днем позже. День был настолько непогожий, что особо чувствительные даже утверждали, дескать, даже небо сегодня роняет слезы по ушедшему. Гроб стоял на Шатровой площади. Змеей к нему ползла очередь из желающих возложить букет любимых цветов покойного – красных роз. Вот так все просто, никаких тебе гортензий и камелий. Цветов к концу церемонии было настолько много, что самого гроба под ними уже было не разглядеть.

Со временем в театрах появились уже новые герои, а розы все же сменились на камелии. Александр Ампер смотрел на это своими глазами из мрамора. Каждый приходящий видел застывшую улыбку и думал, что Ампер с того света улыбается новым веяниям. Сам же певец, должно быть, проклинал нерадивого скульптора, который не постарался предоставить статуе возможность отпускать язвительные комментарии.

Для большинства стало открытием и то, что господин Ампер оставил после себя овдовевшую супругу. Эта простая женщина без каких-либо примечательных талантов не могла похвастаться и знатным происхождением, равно как и излишней красотой. Без образования, положения в обществе и изысканных манер она смогла заставить его жениться на ней. Каждый знал, что протяни Ампер руку, за нее тут же вспыхнет борьба среди сотен светских женщин. Никто бы и бровью не повел, будь это одна из его многочисленных интрижек, в конце концов, всем уже ни один раз оставалось только рукоплескать от странных выходок оперного гения. Тут же имела место женитьба. Женитьба – совсем другой разговор. Женитьба означает, что именно ей он доверяет все свое состояние. Женитьба означает, что именно она после смерти будет нести все бремя его имени. Если на небе и вправду рассматривают людскую душу на предмет оттенка, то здесь, на земле, о тебе будут судить по бумажкам в архивах и министерствах.