– Все что вы говорите имело бы смысл, если бы мои собратья действительно были способны сделать свой выбор – это не так. Когда вы зашли сюда, то должны были удивиться тому хаотичному гулу, тем беспорядочным движениям, исходившим от них. Почти все из них уже потеряли остатки своего рассудка, они уже ничего не хотят и не могут хотеть.

– Но они по-своему счастливы.

– Счастье выгляди не так, как вы себе его представляете. Для вас счастье – отсутствие причин для беспокойства, но счастье надо осознать, невозможно жить беззаботно и быть счастливым, равно как и невозможно быть несчастным. Живущий бездумно не может испытывать ничего подлинного, это относится и к моим несчастным побратимам. Каждый имеет право понимать, счастлив он или он страдает, и я хочу дать им это право с вашей помощью.

Я начал понимать, что хотел сказать мне этот старик. Еще раз окинув взглядом тени, расплывшиеся по углам, я почувствовал к ним сострадание. Я понимал, что и сам уже стал им подобен, что я ничем не лучше них. И все же, если именно мне суждено повести их за собой – так тому и быть.

Тень старика находилась прямо напротив меня, приняв выжидающее положение. Я понимал, что он ждет от меня ответа, и мне было несколько неловко так с ним затягивать.

– Да, я согласен с вами и готов помочь. – Я звучал неуверенно, словно меня принуждали сказать это.

– Хорошо, я очень рад, что вы приняли именно такое решение. Только обладающий волей способен на такое, по вам с самого начала было видно, что вы один из таких.

Эти слова мне льстили, не скрою. В глубине души я верил, что нахожусь на этом месте заслуженно. Да, несмотря на то, что мир задвинул меня в темный угол, что я прозябал много лет полным ничтожеством, об которого вытирали ноги, к которому испытывали только отстранённые чувства, какие испытывают к музейному экспонату, именно мне было предназначено стоять на этом месте в эту минуту. Это чувство было похоже на чувство пробуждения от затянувшегося сна, который бывает при тяжелой болезни, похоже на чувство, испытываемое при выходе на улицу из душной комнаты. Волнение сбивало ход моих мыслей, придавая телу вес лебединого перышка. Я попытался прийти в себя, и на меня с внезапностью ночной атаки тысячного войска рухнуло не самое приятное обстоятельство: я совершенно не понимал, что мне делать дальше. Мне было необходимо каким-то образом повести за собой всех этих существ, но я не видел, как именно мне это осуществить. Однако, старик опередил меня и в этих сомнениях.

– Сейчас вы, должно быть, задаетесь вопросом, как вам повести за собой этих несчастных. Признаться, я и сам не могу знать это наверняка. Все мои измышления не могли быть подвергнуты проверкой практикой.

– Но что-то вы все-таки сможете предложить?

– Так называемый вами процесс деградации всегда сопровождается тем, что одна тень полностью теряет свою форму и на выходе мы имеем уже две таких. Логично будет предположить, что обратный процесс будет сопровождаться уменьшением количества теней путем их объединения. Проще говоря, из всего множества выйдет одна, которая станет вашей собственной.

– Но какой в этом смысл, как это вообще поможет? – Я был удивлен предложением старика. За пару мгновений до этого он рассказывал мне, что считает важным дать каждому из своего народа то, что позволит им самим выбирать свою судьбу, а не быть жертвой обстоятельств, а сейчас из его уст звучала уже совсем другая мысль.

– Это показалось вам противоречивым, я прав? Но я думаю, что только можно осуществить нами задуманное. Все тени объединятся в одну, став вашим продолжением, вы же, в свою очередь, сможете всюду вести ее за собой, ее воля станет продолжением вашей собственной.