И вот я решил вернуться. Вдруг осознал, что действительно сильно поменялся. И с каждым метром дороги обратно все сильнее понимал, насколько. Словно видел себя другого со стороны. Тот я, что ехал этим же путем в город, чтобы не возвращаться целую декаду, был абсолютно другим человеком. Мне хотелось снова уловить частичку себя прежнего.

Но кому я в очередной раз вру? Я также хотел встретиться с тем, что тогда сильно изменило абсолютно все. Не знаю, хватит ли духу, но я во всяком случае решил попробовать.

Я сильнее надавил на педаль газа, обгоняя очередную фуру. Скоро мы будем на месте.

***

– Передай пиво, Колян, – попросил чернявый жилистый парнишка с узким разрезом глаз. Он сидел на ветке дерева, в метре над головами остальных членов компании. На голое загорелое тело был накинут старый поношенный балахон, ноги лишь наполовину закрывали дырявые шорты.

– Отвали, Чиж. Возьми у Толстого, – кивнув на высокого пухлого парня, ответил названный Коляном. Крепко сбитый с короткой стрижкой почти под ноль. Легкая россыпь веснушек вокруг носа.

– Да он уже три своих выпил! – надул губы Толстяк.

– Ой, да ладно тебе, – махнул рукой Колян, передавая банку с пивом Чижу.

– Ну, вообще он прав, – захихикал четвертый участник распития: невысокого роста армянин с длинной черной челкой и сросшимися бровями. – Вы сейчас все допьете и возьметесь за мое. А я даже с первой-то не справился.

– Да пошли вы оба, – покачал головой Колян. – Допивай, Чиж, запарюсь прыгать к тебе.

– Так тут на два глотка! – запротестовал пернатый.

– Видимо тебе придется затем слезть, – пожал плечами Колян.

– А я говорил, что пива будет мало? Его всегда мало, – подключился к беседе пятый человек. Среди своих его звали Сухой.

– Да что ты им скажешь? Попробуй переубедить Толстого! – армянин явно разделял точку зрения Сухого. Последний зачем-то нервно крутил красно-черный напульсник на руке.

– А меня нечего переубеждать, – внушительным тоном ответил пухлый. – Купили бухла на все, что каждый скинул. Чек в мешке лежит, никто никого не обманывает.

– Мог бы и докинуть ради друзей, – хитро блеснул глазками темноглазый.

– Друзья могли бы не быть такими наглыми, – осклабился Толстый.

Замолчали.

Мерно потрескивали сухие ветки в костре, вокруг стояла непроглядная темнота: под конец лета ночи в этой части мира были особенно темными, даже пугающими. А от того не менее интригующими.

– Сес, ты позвонил Наде? – спросил у армянина Сухой.

– Не стал. Так до конца и не понял ваш план, – честно ответил он. Сам про себя он подумал, что привычная для него кличка его сильно бесит. Он Семен, Семен!

– А чего не понятно? Нам надо проучить мудаков с пляжа, – недовольно забурчал Толстый. Пухлый же в свою очередь никогда не смирится со своим прозвищем. Но пока оно наглядно, ему от него никуда не деться.

– И поэтому мы сейчас зарылись в лес и сидим пьем пиво? – рассмеялся Семен.

– Мы хотели обсудить все, – возразил Чиж, допивая последние глотки.

– Ой! Да ладно! Какой там план? В сущности, в чем конфликт?

– Они украли лодку Толстого, – сплюнул Колян. На руках у него были накручены эластичные бинты.

– Есть доказательства? – на лице Семена отразилось явное недоверие.

– Только слухи, – пожал плечами Колян.

– И поэтому мы все свалили на компанию с пляжа? Ребята, это несерьезно, – заявил армянин, скрестив руки на груди.

– Тебе следствие провести? – нахмурился коротко стриженный, почесывая правый кулак, словно это имело смысл сквозь толстую обмотку бинта.

– Ага, видеозапись? Прослушку? – рассмеялся Чиж со своего сука. – Блин, дайте мне кто-нибудь пива!

– Ну хотя бы какие-нибудь явные… доказательства, – упирался Семен.