– Ну что вы тут делаете? А?

Коля резко развернулся. К ним подошла группа из четырех ребят. Все явно постарше, причем выглядевшие как дворовая шпана. С такими родители полного мальчика не разрешали общаться. И, наверное, не без причины. Двое из этих детей курили сигареты. Настоящие, точно такие, как смолил папа толстячка.

Вперед вышел кудрявый, самый высокий, с лицом задиры.

– Не твое дело, Артем, – набычившись, сказал Коля.

– Да что ты? – провел тот рукой по волосам. – А если спрошу.

– Попробуй.

Артем вдруг надвинулся на Колю, угрожающе сжимая кулаки. И в тот же миг толстый парень, действуя по наитию, сделал шаг ему наперерез. Артем остановился, быстро оценивая силы. Пухляш был выше его и тяжелее. Артем примерно схож по комплекции. Да, за ним были еще трое. Но как-то они неуверенно переминались в паре шагов в стороне.

– Ну и ладно, – махнул он рукой, отступая, и добавил: – Лошки.

– Сам такой, – ответил ему толстый и словил ехидный взгляд Артема.

– Ну-ка. А тут у нас что? О, птичка. Вы что ль ее шмякнули об землю? – спросил он, посмотрев под ноги парней.

– Нет. Она… сама упала, – подал с дерева голос Чиж. Слезать он не спешил.

– О, а это кто там? Чингачгук? – хмыкнул Артем, и команда поддержки позади него засмеялась, оценивая шутку.

– Ладно, пойдем, – сказал ему один из свиты. Самый низкорослый, с темными волосами, среднеазиатских черт. Он не курил. – Мы хотели пойти на тот остров.

– Отвали, Сес, – отмахнулся от него Артем. – Походу птичке-то кранты. Ну-ка, – и с этими словами он со всего маху ударил ногой сверху вниз по птенцу.

– Ты че делаешь? – рявкнул толстяк и так толкнул Артема, что тот не удержался на ногах и кубарем полетел по прогалине. Но тут же вскочил.

– Ты че, жирный?! – рявкнул он, подлетая. Но на его пути возник Коля.

– Пошел вон, – сказал он холодным, угрожающим тоном.

– Да вы че, вы че, – закудахтали двое из свиты Артема, бросив окурки. Оба были щуплые и какие-то одинаковые. Но нападать не спешили. Их было больше, но только что их главарь отправился в примечательный полет. Это остужало.

– Я это запомню, жирдяй, – пообещал Артем. – Пошли отсюда, пацаны.

Однако третий, названный Сесом, подошел к раздавленной птичке с ужасом смотря на оставшееся месиво.

– Семен, ты идешь? – крикнул ему уже отошедший с двумя другими приятелями Артем.

– Нет, без меня, – ответил он, а затем тихо добавил: – Ну и козел.

Коля повернулся к полному и спросил:

– Тебя как зовут?

– Максим.

– Давай играть вместе, Максим.

– А можно я с вами? – спросил Семен.

Мальчики переглянулись.

– А ты разве не друг с этим вон, – кивнул Коля в сторону уходившего Артема с приятелями.

– Нет. Знакомый просто. А теперь, – мальчик кивнул в сторону убитого птенца, – вообще знать его не хочу.

– Пойдемте на пляж, покидаем камни, – предложил Чиж, спустившись. О неудачно эксперименте с птенцом все молчаливо согласились не вспоминать.

Когда они уходили, вновь возвращаясь по той же дороге, ведшей к лесной тропе, Максим обернулся, посмотреть на место, где они оставили птенца. И увидел, что над ним кто-то склонился. Кажется, одетый в резиновый плащ. В руках он держал высокую палку. Будто почувствовав на себе взгляд, тот приподнял голову в направлении мальчика. От одного его вида толстячку стало не по себе, и он поспешил отвернуться. Поскорее бы выйти из этого жуткого леса.

***

Спустя годы я возвращался обратно. В мир, полный сильных и живых переживаний детства и юношества, в иную вселенную, со своим прошлым, может быть, настоящим. Насчет будущего я не был особо уверен: в отличие от кипучих суетой городов в краю сонных лощин, молчаливых камней и загадочных, с легким туманом по утрам, лесных вод время в принципе утрачивало свой смысл. Если прежние события могли отложиться в памяти живых, а насущное чувствовалось их кожей, то грядущие абсолютно не волновало покрытые дрёмой скалы, убаюканных шелестом росших на них еловых деревьев и плеском залива, сомкнутого в гранитных объятиях.