- Пусть будет по-твоему, - сказал он, поддавшись уговорам девушки.

Сильвия пошла к дому, но потом остановилась и обернулась, поджидая Тимна. Руки юноши тяжело легли на плечи рабов – ковыляя, он делал ужасные гримасы: каждое движение причиняло ему нестерпимую боль.

Не было ничего удивительного в том, что право последнего слова в разговоре Ветурий оставил за собой.

Преградив Тимну дорогу, он зловеще оглядел его с головы до ног и процедил сквозь зубы:

- Думаешь, тебе это даром пройдёт? Ошибаешься... Ты унизил меня на глазах у сброда, которым я здесь управляю. Я же никогда не забываю обид, кто бы их мне ни причинил: раб, вольноотпущенник или свободный гражданин... Тебе понадобится совсем не много времени, чтобы понять, кого из рабов в Приюте Сильвана называют господином.

...если бы не Александр... – в 335 до н.э. Александр Македонский, подавляя мятеж, почти полностью разрушил город.

Тимофей – греч. поэт и композитор, род. в 450 до н.э. в Милете.

Тихе – греч. богиня судьбы, случая, счастливого и злого рока (римлянами отождествлялась с Фортуной).

Симпосии – пирушка, попойка, организуемая, как правило, после совместной трапезы.

Эвтерпа – в переводе с греч. Восхитительная, муза лирической поэзии и музыки; одна из девяти муз.

7. Глава 6

Благодаря стараниям Дамида и, конечно же, молодости, Тимн быстро шёл на поправку. Раны от собачьих зубов затянулись, зарубцевались, и беотиец уже мог ходить без посторонней помощи. Постепенно он стал для Сильвии не только учителем музыки и пения, но и товарищем в прогулках по окрестностям. Между греческим вольноотпущенником и юной хозяйкой виллы Приют Сильвана крепли тёплые, доверительные отношения, которые со временем могли перерасти в нечто большее. Верную дружбу или первую, трепетную любовь...

Тимн ловко перепрыгнул через лежавшее поперёк тропинки бревно и протянул руку, чтобы помочь Сильвии, но она опередила его и теперь стояла по другую сторону сваленного дерева – только зацепилась подолом своей длинной пенулы* за сучок. Тимн наклонился и, отцепив плащ девушки, заботливо отряхнул с него сухие травинки. Сильвия поблагодарила его кивком головы, и они молча пошли рядом.

Между тем на лес уже опустился густой сумрак, кое-где разрываемый вспышками молний. Со стороны гор, ставших сейчас густо-лиловыми, донёсся глухой шум, похожий на отдалённые раскаты грома.

- Похоже, надвигается настоящая гроза. – Подняв голову, Сильвия пыталась сквозь ветви деревьев разглядеть небо, по которому плыли, клубясь, свинцово-тяжёлые тучи. – Жаль, прогулка не удалась...

- Ты боишься грозы?

- О нет, страха перед огненными стрелами Юпитера-Громовержца я не испытываю. Однако в лесу оставаться опасно: в грозу, знаешь ли, ветер срывает ветви с деревьев. Мне бы не хотелось, чтобы меня огрел по голове какой-нибудь сучок.

- Тогда придётся либо возвращаться на виллу, либо...

Тимн внезапно умолк, внимательно разглядывая что-то, оставшееся за спиной Сильвии. Затем движением головы указал на заросшую непроходимой чащей скалу, похожую на великана-горбуна, присевшего отдохнуть в лесной тиши, и закончил своё предложение бодрыми словами:

- ... либо переждать грозу в пещере той скалы!

- Откуда ты знаешь, что там есть пещера?

- Я уже говорил тебе, Сицилия во многом похожа на Беотию. В наших лесах также встречаются подобные скалы, и обычно внутри они как бы полые – надёжное убежище для охотников и пастухов.

- В пещерах этой скалы – местные жители называют её Горбатой скалой – не рискнул бы остаться на ночлег даже самый отчаянный и храбрый охотник. С давних времён в этих краях существует поверье: в пещерах Горбатой скалы обитают сипухи – ночные птицы-призраки, - понизив голос, пояснила Сильвия.