Фиванский цикл Избранные главы Виктория Горнина

Красное солнце томительно опускалось за горизонт, удлиняя вечерние тени, они мягко ложились на землю в предвкушении ночи – вечер все настойчивее заявлял о себе, заставлял стихнуть шум, отложить все заботы до завтра. Виноград почти полностью скрывал небольшую беседку в глубине сада одного из шикарных коринфских особняков – теперь, на закате дня, сладкий аромат растекался в воздухе, даря ощущение блаженства и неги. Веселая компания золотой молодежи расположилась внутри уютной беседки, и сейчас неспешно потягивала вино. Молодых людей было пятеро – отпрыски богатых коринфских семей, образованные, неплохо воспитанные юноши, будущие преемники дел своих отцов. Они не были чересчур изнежены – напротив, каждому из них с малолетства внушалась будущая ответственность за судьбы своей семьи и своего города. Им еще предстояло взвалить этот груз, переняв эстафету от старших, и те готовили своих детей со всей серьезностью, какую требует это дело. Молодые люди с оптимизмом смотрели в будущее и не страшились его. Они находились в самом начале жизненного пути, энергия и сила били через край, жизнь сулила им успех. Вечер означал для этой компании лишь преддверие нового дня – хорошо, когда все еще только впереди.

В самой глубине беседки расположился Эдип – смуглый, черноволосый юноша с большими черными глазами, наследник царя Полиба, рядом – насмешник и душа компании широколицый Диомед, и скромняга Антоний, красневший как маков цвет при любой шутке друга – оба сыновья самых зажиточных коринфских купцов, ближе к выходу уселись Фарик и Клиний, дети приближенных советников царя, серьезные, умные ребята. Их сдружил еще гимнасий в центре Коринфа – туда попадали лишь непростые дети. В 15 лет учеба осталась позади – их пути начали расходиться, но они часто собирались вместе после загруженного дня – отдохнуть, поделиться новостями, посоветоваться друг с другом. Дети невольно подражали отцам – их вечеринка была копией взрослых приемов – здесь подавалось вино и обсуждались важные для города темы. С недавних пор в Коринфе появилась новая мода приглашать в дом бродячих философов, витиевато рассуждавших о смысле жизни – кто-то первым показал пример – весть разнеслась в одночасье – прослышав об этом Коринф быстро наводнили охочие поживиться шарлатаны и пустомели. Молодые люди не остались в стороне – садовая беседка в доме Антония сегодня принимала еще одного гостя – бродячего философа, что недавно появился в Коринфе.

Он был худощав и бледен, как и подобает философу, к тому же изможден и слаб, стоптанные сандалии молча (зато красноречиво) свидетельствовали о бесчисленности пройденных дорог, потертые складки хламиды указывали на крайнюю бедность и небрежение к себе, а, между тем, этот человек отнюдь не был стар – спутанных русых волос не коснулась седина, на заросшем лице едва намечались морщины. Цепкий ясный взгляд говорил о живости ума, двигался он порывисто, угловато, а, увлекшись, принимался отчаянно жестикулировать обеими руками, тем самым пытаясь облегчить понимание своих туманных речей. История не сохранила его имени – известно лишь, что говорил он притчами, на ходу выдумывая их.

Вот и сейчас компания молодых людей с интересом выслушивала очередную фантазию этого бродяги. Он строил свою речь в форме диалога, чтобы увлечь слушателя, не дать тому заскучать – получалось увлекательно и живо – почему он оставался при этом нищим – было совершенно не понятно.

– Молодые люди, как вы считаете, что есть хорошо для вас, как граждан этого города?

Воспитанные в духе патриотизма, они, не задумываясь, отвечали:

– Что хорошо для Коринфа, то и для каждого из нас хорошо.

– А для афинянина? Или мегарца?

– Они, наверное, по-своему рассуждают, мы не знаем.

– Но, вы допускаете, что для них хорошим может быть то, что для вас окажется не приемлемым?

Молодежь переглянулась, неуверенно замешкалась с ответом.

– Да, наверное, но, если бы Афины жили так же, как Коринф, то мы скорее бы поняли друг друга.

– А почему не наоборот?

– Потому, что у нас лучше. – они твердо верили в это.

– Вот как? Думаю, афинянин вряд ли согласится с вами. Его в этом поддержит фиванец, и житель Мегары.

– Потому-то все то и дело воюют между собой. Жили бы все одинаково – тогда бы сразу поняли один другого.

Философ ждал такого ответа, лицо его преобразилось – он осторожно подвел их к тому, о чем хотел побеседовать, что ему самому не давало покоя – словом, это была любимая тема, с которой он странствовал из дома в дом, из города в город, зачастую не находя понимания и нередко оказываясь битым, или, в лучшем случае, выставленным за дверь без единой драхмы в кармане.

– Все не могут жить одинаково, по одним, установленным кем-то законам. Но все люди должны жить так, как они хотят, как велят им их понятия, их обычаи – никто не вправе, считая свои законы единственно правильными на земле, диктовать свою волю другим.

– Но ведь законы Коринфа справедливы и направлены на благо людей.

– А кто определяет, что есть благо для того или иного народа? Не лучше ли предоставить решать это ему самому? – притихшие слушатели изумленно смотрели на этого чудака, излагавшего странные вещи. – Вот что, молодые люди, я расскажу вам о двух неизвестных миру городах. – Философ расположился поудобнее, сделал небольшую паузу – Один из них, назовем его Аш, был очень богат и считал свой образ жизни самым совершенным, а свой народ – самым лучшим. Поэтому он высокомерно взирал на небольшой городок – назовем его Ра. Маленький городок абсолютно ничем не мешал Ашу, мало того, он находился далеко, почти на другом конце мира. Он жил своим укладом, молился своим богам, имел своего царя, и даже не спорил с могущественным Ашем. Однако Аш решил во что бы то ни стало изменить жизнь в городе Ра. Пусть они живут, как мы – по нашим законам – самым лучшим законам в мире.

– А почему он привязался именно к Ра? Что, других городов между ними не было?

– Хороший вопрос. Вы же понимаете, это все выдуманная история – чистая фантазия, только и всего. Были, конечно были другие города. И не только города – но и моря, и страны. Думаю, все дело в том, что в Ра нашли много золота.

– Значит, в Аше золота не было?

– Было, конечно было. Не забывайте – это очень богатый город. Там было золота больше, чем в маленьком Ра. Но Аш хотел еще больше золота. Но он не мог сказать прямо – отдай свои богатства мне. Хотя почему не мог? Мог конечно. Но тогда бы от Аша отвернулись другие города. И как знать, может быть, даже объединились бы против него. Аш был очень хитер и осторожен.

– И он напал на Ра?

– Вы чрезвычайно догадливы, молодые люди. Аш заявил, что не может без скорби взирать на мучения народа Ра. И взялся устанавливать в нем самый лучший порядок на земле. Маленькая армия Ра сопротивлялась недолго. Зато тот самый измученный народ, о котором так сокрушался Аш, и по сей день отстаивает свое право жить свободно – ибо никого нельзя осчастливить против воли.

– Они вправе защищать себя, эти жители Ра – пусть бы кто-нибудь напал на Коринф – мы будем сражаться и умрем, защищая родной город. – молодые люди были единодушны.

– При этом вы будете защищать не только стены, а и нечто большее, вы согласны?

– Да, конечно.

– Но это еще не конец истории. Пока Аш делал жителей Ра счастливыми, в самом Аше случился пожар. Много домов сгорело, много людей погибло и пропало в панике. И что вы думаете? Самые лучшие люди на земле вдруг стали вести себя как обычные дикари – одни принялись грабить уцелевшие дома и убивать своих же сограждан, другие превратились в слабых и беспомощных – совсем, как те, кого они еще так недавно презирали. Казалось бы – самые лучшие люди должны были бы проявить чудеса цивилизованности и недюжинную силу духа, ан нет – с ними произошло тоже самое, что обычно случается со всеми простыми людьми на свете. Ну, потом, конечно, порядок восстановили. Однако, вот вопрос – как вы думаете, имеют ли они право учить жить других после этого?

– А чем же кончилась эта история? Добрался Аш до золота Ра?

– Не знаю, но это и не важно. Важно то, чтобы вы поняли – нужно с уважением относится к другим людям, другим народам, пусть и очень непохожим на нас. Коринф – торговый город, и судя по всему, вас, молодые люди, ожидает большое будущее. Кто-то из вас будет много странствовать по свету, кто-то – решать судьбы родного города, а может, и не только его. Чем бы вы ни занимались в последствии, куда бы ни забросила вас судьба – помните, всегда помните – прежде чем бесцеремонно врываться в чужую жизнь, постарайтесь сначала разобраться, нужно ли делать это, а уж потом решайте, стоит ли, преследуя свои интересы, разрушать не вами созданное в угоду своему капризу.

Он давно откланялся и ушел, получив свою плату, а молодежь все еще сидела в беседке, задумчиво потягивая вино. Первым нарушил молчание Диомед:

– Что он тут наплел про наше будущее? Мы отлично знаем, что нас ждет. И никуда не собираемся из Коринфа. Взять хотя бы Эдипа – он станет править Коринфом, когда состарится Полиб, так ведь? Что молчишь?

Эдип кивнул в знак согласия.

– Вот и хорошо. Антоний унаследует дело отца – а это целая флотилия, не так ли? Я прикуплю еще земли – отцовскую работорговлю стану совмещать с виноделием, Фарик будет грозой должников – пусть какой-нибудь чужеземец только попробует забыть внести плату в городскую казну. Клиний будет правой рукой Эдипа – кому доверять, если не друзьям, что скажете? – он обвел собравшихся взглядом, ожидая поддержки – Некогда нам будет думать про какие-то небывалые города – своих дел полно. Зря ты ему столько дал за никчемные речи, Антоний.