А вот Даня… попался. Нет, он тоже довольно резво рванул с места. И петлял не хуже Никиты. Однако, когда до спасения оставалось не больше пары метров, на его пути очутилась нога в сапоге из дорогущей белой кожи. Какое животное отдало свое тело моднице из северного клана магов, Даня не знал, но эта встреча стала для него роковой.

Сапог не просто перекрыл дорогу, как барьер на беговой дорожке. Он, словно волшебное лассо, приподнялся со скоростью, совсем не свойственной медлительным северянам, и, подцепив ногу мальчика, резко сдернул ее с траектории полета.

Даня невольно сделал сальто и покатился кубарем, распластавшись в конце концов в каких-то пятидесяти сантиметрах от входа.

Сильная рука схватила его за воротник рубашки и легко подняла в воздух.

– Ага, вот и наш мышонок, – отвратительный запах чеснока и табака заставил Даню сморщить нос и закрыть глаза. – А выглядит прям ангелочком! Сейчас-то мы выведем тебя на чистую воду.

Даня приоткрыл один глаз и увидел перед собой два блестящих изумруда – глаза главного из северян были зеленого цвета. Тот пару минут разглядывал мальчика, словно раздумывая, как легче его проглотить, но потом наклонился и аккуратно поставил на ноги. Перегородив, впрочем, дорогу к спасению.

– Как ты тут очутился, Даня? – раздался за спиной голос Ведьмы.

– И пусть скажет, кто это оказался таким шустрым, что сумел проскочить даже мимо меня, – осклабился северянин.

Дане стало очень страшно.

– Да мы, – начал он и тут же осекся. – Да я тут просто гулял. И ничего не брал. Только хотел посмотреть, что привезли.

– И что же? – поощрительным, но всё еще очень строгим тоном спросила Болотникова.

– Но там ничего не было! Только кирпич!

Северянин хмыкнул, но в разговор влез завхоз. Он уже стоял около коробки и смотрел внутрь, когда Даня начал оправдываться:

– А ты шутник, Даня. В таких коробках обычно присылают фейерверки и бенгальские огни. Мы их используем вечером тридцать первого декабря – сразу после праздничного ужина. Но вместо них тут, действительно, лежит кирпич. Зачем ты его подложил?

Даня вспыхнул от гнева:

– Да какие фейерверки! Там лежали волшебные палочки! Понимаете? Волшебные палочки, которые помогают формировать фаерболы!

Гости переглянулись. Заметив это, Болотникова коротко бросила:

– Позже объясню. Просто особенный ребенок.

Те понимающе кивнули. Ведьма же перевела взгляд на Даню, потом – на Василия, и снова на мальчика. Ее глаза, словно омуты, пытались вытянуть из Дани признание. Они затягивали. На несколько мгновений картинка перед мальчиком будто поплыла, став по краям какой-то мутной и даже туманной. Даня держался из последних сил, заставляя себя молчать. Но дрожащие губы предательски выдавали его страх и отчаяние.

– Кажется, я докладывал вам, что нужно усилить охрану склада, – обратился Василий к Анне Семёновне. – Да и верный человек есть на примете.

Болотникова кивнула, но продолжала буравить взглядом «мышонка». Наконец, что-то разглядев, она медленно произнесла:

– Я пошла тебе навстречу, Даня. И теперь, похоже, могу об этом пожалеть. Ты меня разочаровал. Надеюсь, ты не думаешь, что такой дурной поступок может сойти тебе с рук?

Мальчик отчаянно искал нужные слова, но они не приходили. Он едва сумел промямлить:

– Я… я правда ничего не сделал плохого…

– М-да… – протянула Ведьма. Она внимательно посмотрела на Даню, потом на завхоза. – Может быть, есть другие свидетели и улики? Давайте-ка вызовем полицию.

Даня совсем струхнул, но на его защиту неожиданно встал завхоз:

– Стоит ли, хозяйка? – спросил он. – Нужно ли выносить сор из избы? Может, по-домашнему, сами разберемся? Ну, накажем мальчугана, посадим его в чулан. Зачем же ему биографию портить?