Мальчик затаил дыхание, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук. В фильмах он видел, как ослепшие люди начинали гораздо лучше слышать и могли даже сражаться, ориентируясь в пространстве по малейшим шорохам, запахам и потокам воздуха. Порою не хуже зрячих. Однако сейчас в комнате стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь его собственным сердцебиением. Мощные удары здорового детского «мотора» отдавались в груди и ушах так сильно, что мешали сосредоточиться. И тем самым приближали приступ паники. Тело охватила противная мелкая дрожь. Даже воздух стал плотным, давящим, будто превратился в черный вонючий кисель, в котором Даня вполне мог утонуть.

Минут десять он сидел в кресле, опасаясь любого движения. Мелькнула надежда, что явится завхоз, разорвет пленку, которую накрутил мальчику на руки, засмеется и скажет, что просто пошутил. А то и похлопает по плечу, похвалив за храбрость. Ну а как могло быть иначе, ведь Даня не чувствовал за собой никакой вины.

Однако секунды бежали, и никто не возвращался. Тьма сгущалась, дверь оставалась закрытой, а вера в справедливость постепенно таяла, словно Снегурочка в теплый весенний денек.

Встряхнув головой, Даня решил взять себя в руки и попытался успокоиться. Сжал кулаки, покрутил головой и постучал ногами по полу. Но страх никуда не ушел. Словно художник, страх отошел на пару шагов, чтобы взглянуть на эскиз в целом. Покивал, посмотрел с разных ракурсов, а потом вернулся. Схватился за кисть и продолжил работу. И новые мазки стали не в пример резче. Воображение Дани начало порождать страшных химер, которые собирались во мраке, решая, как легче напасть.

Даня вздрогнул, когда оскал одной из них стал особенно четким. Может быть, завхоз знал о них? Или сам был темным магом и вызвал чудовищ из подземелий, чтобы они поквитались с мальчиком? Заставили его умолкнуть навеки?

Он судорожно сжал ладонями подлокотники, чувствуя, как холодные капли пота проложили дорожки от лопаток к пояснице. Пугливое «я» закричало, что тьма оживает. Прямо сейчас наблюдает за каждым его движением. Ждет момента, когда он ослабит контроль над собой.

Чего она хочет? Детской плоти или магического ресурса? Куда бросится сначала – на руки и ноги или прямо в сердце?

Захотелось закричать, позвать кого-нибудь на помощь. Но изо рта вырывался лишь сиплый хрип – связки пересохли, в горле стало больно, словно Даня заболел ковидом. Пропал затхлый запах, в ушах возник монотонный низкий гул. Мелькнула мысль, что обрети эти звуки форму заклинания, и кошмар станет реальностью.

Даня хохотнул. Испуганно и недоверчиво. А потом закричал:

– Я тебя не боюсь!

И напряжение спа́ло. Паника исчезла. Жуткие монстры из темноты так и не вылезли. Стало легче дышать – даже снова вернулся неприятный аромат затхлости. А тьма так и осталась тьмой, которую можно было бы просто рассеять светом. Если бы он был.

Маленькая битва с собственным страхом закончилась победой. Однако отпраздновать успех Даня не успел. Он ясно осознал, в каком положении оказался. И совершенно не желал с этим мириться.

Постепенно глаза начали привыкать к кромешной тьме. То тут, то там проступили контуры странных предметов. В углу что-то шевельнулось, и это чуть не вернуло ребенка в прежнее состояние паники. Даня едва сдержал крик, а его разум мгновенно нарисовал огромного демона, который открывает портал в полу и готовится напасть. Заскрежетав зубами, мальчик заставил себя успокоиться. Сделал три глубоких вдоха, как учил Никита, и присмотрелся внимательнее. Разобрать что-либо было трудно – тьма всё еще оставалась густой и вязкой. Но в конце концов он догадался, что это движение породила дверца шкафа, которая слегка качнулась от сквозняка.