Шиу, указательным пальцем поставленной на столешницу руки, почесал левый висок. На его грубом лице не отразилось никаких чувств, кроме лёгкой озабоченности.

– Задача понятна, но есть нюанс. Фараону докладывают о перемещениях приглашённых им гостей. Если Тутмос узнает об исчезновении мальчишки, то может связать это с посещением нашего храма. Мы же не в курсе серьёзности их отношений, а они могут оказаться весьма близкими – гораздо ближе, чем видится на первый взгляд. Гость из Мемфиса, с твоих же, Харес, слов, обладает невероятной красотой лица и статной фигурой. В общем, советую не рисковать благосклонностью правителя из-за всяких неучтённых факторов.

Верховный жрец нервно поднялся со стула, став вышагивать по залу, мучительно пытаясь сформулировать правильное решение. Его губы беззвучно шевелились, произнося то ли молитвы, то ли ругательства. В конце концов, остановившись, он произнёс:

– Рано или поздно Неракар двинется в обратный путь. Скорее всего, на корабле. Ты должен не прозевать этот момент, подсадив на борт парочку наёмных убийц. В течение длительного путешествия случаются разные неприятности. На берегах Нила полно разбойников и грабителей – это известно всем. Да и на корабле не исключены несчастные случаи. Одни пассажиры, оступившись, выпадывают за борт, другие лоб о мачту расшибают. И тогда никто не сможет предъявить нашему храму за нелепую гибель жреца в дороге.

– Полностью согласен, повелитель.

– Действуй.

Для экскурсии по городу Неракар взял в конюшне фараона поджарую узкотелую лошадь рыжей масти и отправился на осмотр местных достопримечательностей. Высокий выход шеи, развитая холка… кобыла была породиста и легко управляема. Лошадь то, что надо.

«Нельзя терять времени, ибо задача, поставленная Избранником Михаилом, требует безупречной реализации», – засевшая в голове мысль звала в путь.

По настоятельному требованию ему было предоставлено сопровождение из трёх конных стражников, вооружённых мечами и копьями. Те молча ехали на незначительном удалении от официального гостя фараона, зорко всматриваясь в окрестности. Опасности могут подстерегать чужака за каждым поворотом, за каждым кустом. А если что… О наказании, положенном за допущенную халатность, думать не хотелось. В лучшем случае – просто отрубят голову.

Побережье Нила было плотно застроено домами египетской знати, царских советников, военноначальников, министерских чиновников и строительных подрядчиков. Вблизи некоторых строений виднелись искусственные пруды с плавающими на их глади гусями белого, серого и смешанного окраса. Их красные клювы периодически ныряли в воду в поисках корма, порой же раздавалось заливистое «га-га-га», сопровождаемое хлопаньем крыльев.

Чуть дальше от берега реки располагались бедняцкие кварталы, переходящие в трущобы – неизбежные спутники столичных городов, перемежающиеся с лоскутным одеялом возделываемых полей и фруктовых рощ, заполненных сотнями неутомимых рабов под приглядом надсмотрщиков. Из прорытых каналов специальные люди черпали воду, выливая её в надземные желоба, раздающие живительную влагу по сельхозугодиям. Множество запряжённых быками и гружёных ящиками повозок ехали навстречу маленькому отряду Неракара в сторону Фив, речных пристаней и Карнака – деревни жрецов, примыкающей к стенам храма Амона-Ра.

За рощами и полями начиналась пустыня.

«Пустыня… чтоб ей было пусто», – фразеологизм, возникший голове, отдавал досадой.

Плоская, словно блин, безжизненная, заполненная бараханами, она просвечивала сквозь местечковые заросли колючего кустарника и не вызывала энтузиазма в душе молодого Избранника.