Преномен (тронное имя) ближайшего к собственному изображению Тутмоса III фараона Первой династии читался, как «Осока и Пчела».

– Это помещение было построено совсем недавно, к юбилейным торжествам церемонии «хеб-сед» правления Тутмоса III, – пояснил верховный жрец. – Впечатляет?

– Я даже представить не мог такого великолепия, – честно признался гость.

Очередные золотые двери впустили процессию в следующий зал, доверху расписанный изображениями деревьев и цветов.

– Данный зал имеет название «Ботанический сад». Лишь отсюда можно войти в главное святилище Амона-Ра, которое я не имею права тебе показывать. Лишь два человека имеют доступ в святилище: верховный жрец и фараон.

Харес повернулся в сторону сопровождающих лиц.

– Прошу оставить нас наедине.

Свита послушно развернулась, исчезая из поля зрения.

– Присядем, мой юный друг, – добродушно произнёс хозяин, махнув рукой в сторону низкого столика и двух стульев рядом с ним.

На идеально ровной столешнице располагался подсвешник с тремя зажженными свечами. Отлитый из чистого золота, он изображал расходящиеся в стороны стебли папируса, увенчанные бутонами, выточенными из лазурита. Жёлтый цвет и цвет насыщенно-синий гармонировали между собой, дополняя друг друга, воспринимаясь законченностью образа, созданного безымянным мастером. Лавина мыслей захлестнула сознание молодого Избранника.

«Ювелирный шедевр, вопросов нет… Золотая подставочка, несмотря на скромную толщину, имеет вес не менее восьми килограммов, – прикинул в уме Неракар. – Вот и держит всю конструкцию в устойчивом положении. Хрен опрокинешь».

Слово «хрен», услужливо выскочившее из памяти, обозначало неизвестное египтянам растение, однако успело крепко засесть в голове молодого египтянина в качестве разговорного междометия.

Кивнув на глиняный кувшин Харес торжественно произнёс:

– Хочу угостить тебя горьким нубийским пивом – весьма редким напитком, ввиду его ограниченного срока хранения. Однако вкус… – кто не пробовал, тот много потерял.

«Нет ли тут подвоха?» – вопрос к Иескилю.

«Нет».

– С удовольствием попробую. Находясь в стенах величайшего из храмов Египта и в компании столь уважаемого человека, я не в силах отказаться.

Верховный жрец удовлетворённо улыбнулся, всем своим видом выражая одобрение.

– Расскажи мне про отношения заморского купца с фараоном, – отпив из высокой кружки, украшенной эмалированными ликами египетских Богов, попросил хозяин.

– Их личное знакомство состоялось после возвращения царя из Финикии, однако ещё перед походом Тутмос III ознакомился с отдельными товарами и дал добро на их поставку в Египет.

– Какого размера налог вменён купцу?

– Договор предусматривает передачу половины доставленных товаров в государственную казну, и не в денежном выражении, а натурой. Взамен фараон дал согласие на размещение постоянной торговой фактории, присвоив купцу звание «официального поставщика царского двора» и разрешив вести любую ценовую политику, получая оплату за товары золотом.

– На мой взгляд царь предложил достойные условия ведения торговли. Однако размер податей в пятьдесят процентов… тебе не кажется, что это слишком сурово?

Неракар внимательно посмотрел в глаза хитрого жреца, собраясь с мыслями.

– Хотя моё мнение никого не интересует, но отвечу на поставленный вопрос. Все мы знаем, что слово фараона является законом, ибо он сын Бога, а, как известно, «Пути Господни неисповедимы» (Рим. 11:33), – процитировал он известную библейскую истину. – Если условия ведения торговли приемлимы и взаимосогласованы, то они считаются нормальными.

Харес изумлённо уставился на гостя, не понимая, как реагировать на озвученную фразу. В итоге, отпив из кружки ещё глоток, вопросил: