Египетский фокстрот. Часть 2. Царь Египта Алексей Корешин

Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

А.С. Пушкин

Глава 1

Август 1438 года до нашей эры.

Два далёких паруса, появившихся над синеватой гладью Нила, казались двумя пушинками, непонятным образом зацепившимися за край горизонта. В момент их появления жители Мемфиса – бывшей столицы древнейшего государства на планете, спокойно занимались насущными делами, и вряд ли кто-то был способен заметить столь незначительные изменения в окружающем пейзаже.

Однако на противоположном по отношению к городу левом берегу вечной реки, там, где располагался храм Бога мудрости Тота, имелся человек, в чьи обязанности входило не спускать с горизонта глаз. Дежурный из числа послушников храма, устроившийся на специально сооружённом деревянном помосте, чья голова выглядывала из-за высокой стены культового комплекса, будто ждал этого события. Он бережно закрепил на штативе недавно доставленное Избранником Михаилом диковинное изделие, представляющее собой бинокль с функцией цифровой записи, припадая к видоискателю. Менее минуты фиксировалась картинка, после чего послушник спрыгнул вниз и помчался в сторону апартаментов верховного жреца Сатхуба.

Беспокоиться было о чём: два корабля, плывущие со стороны столичных Фив, являлись не просто кораблями. Парус одного из них был окрашен в жёлтый цвет – цвет принадлежности к касте жрецов, на втором же во всю ширину красовался Уаджет – левый соколиный глаз Бога Гора, олицетворяющий божественный миропорядок и царскую власть. И вряд ли эти суда везли хорошие новости – скорее проблемы, коих до сей поры удавалось избегать.

Глава 2

События, произошедшие за полгода до настоящего момента (т.е. в феврале 1438 г. до нашей эры).

Возвращение армии фараона Тутмоса III из военного похода, организованного для усмирения мятежного города Кадеша, расположенного на юго-западной границе Хеттского царства, было триумфальным.

Враг разгромлен, его вассалы напуганы и присягнули на верность Египту: лучший вариант из возможных воплотился в реальность благодаря храбрости и слаженным действиям египтян.

А ведь могло быть иначе.

После проигранной битвы при Мегиддо, случившейся двадцать лет назад, царь Кадеша подошёл к вопросам обороны со всей серьёзностью. Он отстроил вокруг города крепостные стены и заключил союзные договора с десятками ремененских и финикийских удельных князьков. Однако мятежный правитель, понадеявшись на значительное превосходство в количестве солдат, пренебрёг организационными моментами.

Стратегическая ошибка, иначе и не скажешь.

Первая неудача настигла царя Кадеша, когда засадный отряд, сформированный из профессиональных военных, выставленный для нападения на авангардные подразделения египтян, сам подвергся ночной атаке и был истреблён. Кто же мог предполагать, что пешие нубийские меджаи-разведчики значительно опережают войско фараона? Передвигаются бегом, скрытно, в тёмное время суток, избегая нахоженных троп, исследуя местность и докладывая обстановку военному руководству. Результатом беспечности засадного отряда стал его полный разгром и провал спланированной операции.

Генеральное сражение состоялось уже под стенами Кадеша на второй день осады.

Ни свет ни заря сквозь распахнувшиеся городские ворота наружу вывалилось пёстрое сборще ополченцев.

Следует признать, что количество «местных» по своей численности значительно превосходило египетское войско. Однако дисциплина и организованность – с этими понятиями имелись определённые проблемы. Да и чего следовало ожидать от вчерашних крестьян и финикийских торговцев, против воли призваных в солдаты? Пусть их и вооружили мечами и копьями, но, как не крути, как не пытайся убедить себя в обратном, война не терпит легкомысленного отношения к делу.

О чём, вообще, может идти речь, о каком таком «боевом духе», когда отсутствует мотивация? Как следствие этого, в критических ситуациях единственной психологической установкой воинов-дилетантов становится спасение самих себя, ибо кто же будет кормить их многодетные семьи? Тут уж, как говорится, «на царя надёйся, а сам не плошай». Да и пошёл этот царь в далёкие края… совсем не царские, адрес прилагается. Было бы кого защищать.

В общем, пока защитники города собирались, пока формировали шеренги и распределяли длинные копья – было потеряно слишком много времени. Боевое построение затянулось, дав египтянам возможность поднять бойцов по тревоге, сгруппировав из них ударный кулак.

Вступительная увертюра оказалась весьма краткой: в ней не было пламенных речей и ритуальных песнопений. Обошлось и без эпического поединка Пересвета с Челубеем.

К чему ненужная мишура?

К чему прелюдии?

Если душа требует зрелищ… хм-м-м… стоит чуток подождать… буквально несколько минут. Сейчас начнётся такое, что всю оставшуюся жизнь будешь заходиться криком по ночам, страдая от терзающих психику кошмарных сновидений.

Начало сражения ознаменовалось громогласным рёвом, извергнутым из десяток тысяч глоток.

Затем враждующие армии сошлись лоб в лоб и, ощетинясь ежовыми колючками копий, принялись друг друга убивать. Предсмертные крики и звон металла заполнили окрестности, а сотни упавших на землю трупов, путающихся под ногами, превратились в серьёзную помеху обеим сторонам, замедляющую ход битвы.

Ближе к концу первой 20-минутки обозначился и расклад сил. Левый фланг защитников Кадеша начал теснить египтян своим значительным численным перевесом. Ровный строй египетских воинов, попавших в неравные условия, стал быстро сегментироваться на отдельные группы, отбивающие натиск спиной к спине.

Правый же фланг, как и центральное ядро египесткого войска, пока держались, однако множеству горожан, забравшихся на верхнюю кромку стен, стало казаться, что передний край захватчиков дрогнул, став понемногу откатываться назад. Воодушевление, предвкушением победы засветилось в глазах болельщиков, и тут случилось нечто непредвиденное.

Имеющий хождение фразеологизм «не срослось», либо, имеющий тот же смысл, «полный облом», означает ни больше, ни меньше, как крушение всяческих надежд.

Ведь война – это искусство.

Война богата на разные сюрпризы.

Множество примеров из мировой истории лишь подтверждают аксиому о том, что победа достигается не столько силой, сколько хитростью. «Троянский конь» тому красноречивый пример.

Боевые колесницы в количестве двух тысяч, да ещё конные всадники, следующие за ними по пятам, возникли на левом фланге батальной сцены внезапно, приняв образ урагана, сокрушающего всё на своём пути. Без всякого сомнения Тутмос III знал толк в военном искусстве и, с большой долей верояности, акция была тщательно спланировна.

Метод провокации.

Им часто пользуются умные люди, заставляя врагов поверить в собственное превосходство и, как следствие, ослабить контроль слабых мест. Действительно, какие, вообще, могут быть «слабые места», какие такие сомнения, когда до победы осталось сделать один шаг?

«Провокация» предполагает плавное развитие действа. До поры до времени зримая картинка выдаёт иллюзию, соответствующую реальности.

«Мы наступаем, а неприятель несёт потери, отбиваясь из последних сил. Неприятель слаб, а значит – его следует догнать и добить».

И вот уже охотничий азарт затмевает разум, блокируя чувство самосохранения.

Момент истины, описываемый словом «приплыли», напоминает попадание в серьёзное ДТП.

За резким ударом в бочину следует скрежет металла.

Опля!

Шоковое состояние…

Язык самопроизвольно озвучивает нецензурные ругательства, самое невинное из которых ассоциируется с пушным зверьком, обитающим в тундре. Переворот позиций «верх-низ» происходит стремительно, демонстрируя лживость ранее полученных посылов. Фатализм мастерски сыграной традикомедии знаменуется эффектной сюжетной развязкой.

Именно так и случилось под стенами Кадеша.

Не выдержав натиска колесниц и всадников, принявшихся утюжить левый фланг защитников города, истово перемалывая их в фарш… в паштет… в шевелящуюся биомассу, склизскую от вытекающей из колотых ран крови, «местные» развернулись и… побежали, бросая тяжёлые копья, движимые лишь желанием скорее убраться отсюда.

Высокие каменные стены укроют от этой, плюющейся дротиками, топчуще-режущей зубодробительной машины, оставляющей после себя лишь мёртвое пространство. Стены защитят и даруют время на осмысление ситуации, ибо без чёткого плана противостоять такому неожиданному повороту событий решительно невозможно. Покрошат всех, к чертям собачьим, да и дело с концом. Так что, пусть отцы-командиры решают проблему, а рядовые солдаты должны восстановить силы.

Увидев стремительное бегство третьей части войска, прочие защитники Кадеша не раздумывали долго. Картина отступления напоминала водоворот, засасывающий людей в бутылочное горлышко главного городского входа. Впустив последнюю сотню воинов, массивные, обитые медными листами ворота, спешно захлопнулись, блокируя доступ извне.

Опоздавшим же к закрытию ворот бойцам пришлось карабкаться по верёвкам, спущенным жителями города со стен. Благо, что египтяне, опасаясь попасть под обстрел, держались на значительном от них расстоянии.

«Первый этап успешно пройден».

Фараон Тутмос III, окружённый молчаливой свитой, задумчиво смотрел на казавшийся неприступным город. Возникающие в голове мысли складывались в цепочку рассуждений.