Тук-тук, тук-тук…

Избранник прислушался к себе. В окружающей обстановке, определённо, присутствовало нечто тревожащее, но недоступное его пониманию.

«Иескиль, все ли наши дела сделаны, можно ли отдохнуть?» – дежурный вопрос был задан в целях самоуспокоения.

«Нет».

«Что случилось?».

«Два человека на корабле не являются членами команды. Они посланы для твоего физического устранения».

«И что мне делать?».

«Выкручивайся самостоятельно».

Сонливо-расслабленное состояние организма будто ветром сдуло.

Неракар встал, затем лениво прошёлся вдоль борта судна. Вот мелькнул один заинтересованный взгляд из-под тишка, а вот и второй. Кроме этих двух человек, тут же отвернувшихся, остальные матросы не проявляли вообще никакого любопытства, стремясь без нареканий исполнить служебные обязанности, ибо нарекание капитана означает неминуемый штраф. Корабельная служба не терпит лентяев: к концу пути так можно остаться и без жалования.

Неракар огорчённо поджал губы.

«Стоит мне заснуть, как можно получить проникающее ранение в шею, несовместимое с жизнью. Похоже, что с увеселительной речной прогулкой я обломался. Чертовски жаль».

Вечер.

Момент касания диском солнца вершин холмов западного берега Нила, придавший им оранжевый оттенок, не остался без внимания капитана. Повинуясь резкой гортанной команде, рулевой направил судно в сторону ближайшего берега. Грохот упавшей за борт якорной цепи прозвучал финальным аккордом, завершившим первый день плавания.

Снующие по перекинутому трапу люди стали выносить на сушу котлы, съестные припасы и циновки для ночлега. Что и говорить, гружёная до отказа торговая фелюга мало подходила для комфортного ночного сна, а тем более, для приготовления горячей пищи.

Неракар сидел на берегу, наслаждаясь окрестным пейзажем.

В предвечерней тишине природа внезапно ожила, озвучив прибрежные заросли криками водоплавающих птиц и пронзительными голосами бабуинов, напоминающих истошное карканье стаи ворон.

– Кра! Кра-аа! Арра! – неслось с верхушек финиковых пальм, оккупированных десятками особей семейства мартышковых.

Над хворостом разгорающегося костра повис полукруглый котёл внушительных размеров для варки каши из поблы (полудикой пшеницы), составляющей значительную часть питательного рациона рядовых египтян. Каша станет основой для ужина, а также завтрашнего завтрака и обеда. Солонина и свежие овощи сгодятся на гарнир к основному блюду.

Приготовлением ужина занимались два человека, остальные же, сбившись в кучу, играли в шашки, используя небольшую деревянную доску, разграниченную прорезями квадратных клеток. Фишками являлись выточенные из светлой и тёмной древесины конусы с каплевидными головками – для удобства хвата пальцами.

Выставив на кон утены (скрутки медной проволоки, являляющиеся предтечей денег в Новом царстве) выданные капитаном в качестве авансовой оплаты, народ всё более предавался азарту.

Выигрыш – крики. Проигрыш – вновь крики.

Отпивая вино, разлитое по глубоким глиняным чашкам, используемым также и в качестве посуды для пищи, компания издавала всё больше шума. Удивлённые голоса сопроводили появление в призовом фонде 30-граммового слитка серебра, выставленного одним из подозрительных попутчиков Неракара против двенадцати утенов.

Розыгрыш очередной партии.

– Вау!!! – раздался оглушительный рёв мужских голосов, сопровождая переход слитка в собственность одного из членов команды корабля.

Обескураженный неудачей мужчина поднял вверх руки, сообщая о выходе из игры.

«Ну что ж… пора получить расчёт и за моё сорванное путешествие. Была у меня мечта: взглянуть на берега Нила, египетские города и храмы, расположенные вдоль его русла».