Моя человеческая память представлялась уже как далеко и долго длящийся лабиринт, где за каждым поворотом совершались какие-то мелкие и необязательные поступки, где я дико уставал от всяких человеческих условностей начиная от обязательного, но затруднительного прямохождения после пьянки и заканчивая невозможностью проезда на красный свет по встречной полосе в арендованной машине ввиду неотвратимой полицейской погони с последующим выкручиванием трясущихся рук и лишением прав, а также возможными угрозами лишения мужского достоинства при моём более серьёзном сопротивлении.

А это обязательное участие в корпоративных вечеринках, где требовалось самому острить шутками из Интернета и хохотать над такими же шутками своих начальников! Но хохотать нужно было осторожно, потому что эти шутки могли затронуть их жён и их бывших жён, которые с ними судились за полдома и полквартиры с полудетьми. Особенно осторожными нужно было быть с шутками по поводу их будущих жён, которые только что ушли с ними фривольно танцевать, тоже не успев ещё по-настоящему развестись с тем, что у них имелось на данный момент.

На следующий день, толком не проспавшись, нужно было снова ехать на работу, где в засаде своего кабинета поджидал такой же невыспавшийся начальник, который почему-то хорошо помнил всё, что случилось на корпоративе, и который станет разговаривать с тобой очень ласково и доверительно, почти как телевизор о Путине. А речь он поведёт о полной невозможности твоего дальнейшего прохождения службы под мудрым и чутким руководством этого начальника в связи со сложившимися обстоятельствами и отсутствием служебных перспектив.

Коллектив, как обычно, сделает вид, что не заметил потери задорного офисного бойца, слишком весёлого для офисных корпоративов, у которого и раньше случались «залёты», и продолжит своё скучное существование под руководством своего справедливого начальника. Ещё через несколько дней, окончательно выйдя из офиса в статусе вольноопределяющегося, бойцу захочется напиться и сесть в тот самый арендованный на каршеринге автомобиль и проехать на красный свет по встречной полосе.

А может быть, состояние и увязавшийся после работы за тобой приятель не позволят сесть в арендованный автомобиль. Тогда, чтобы подумать о продолжении своей человеческой карьеры в качестве фрилансера, можно просто прийти домой, включить электрический чайник и поставить принесённую с собой бутылку водки на столик в кухне, затем достать из холодильника нарезку сыра и колбаски. А когда во время вашей увлекательной беседы с приятелем позвонит одна из самых лучших девчонок «на подхвате» и спросит о планах на вечер, ты скажешь ей: «Катюша, поужинай и потрахайся сегодня без меня». Она обидится на целую неделю, а ты будешь продолжать вести с приятелем пьяно-светскую беседу обо всём сразу, то есть о начальниках и подчинённых в частности. В этой беседе к месту и не к месту будут обильно употребляться выражения типа «Да Бога ради!», «Да Бог с тобой, о чём ты говоришь?», «А Бог его знает!».

А Бог в это время будет стоять босиком на придверном коврике, из скромности не решаясь позвонить в квартиру, чтобы узнать, зачем его так часто упоминают всуе. Наверное, тысячи таких придверных ковриков чувствовали когда-то тяжесть его невесомых ступней. И ему не нужно было вытирать свои стёртые в кровь ноги об эти грязные коврики, чтобы войти и спросить с каждого. Но он не собирался этого делать, понимая, что люди за дверью сейчас пытаются спросить с него самого за всю свою своенравную жизнь, не слишком веря в существование Бога, даже когда чувствуют, что он всё равно есть.