– Больно?

Я киваю. Всхлипывать и плакать под его внимательным взглядом почему-то не хочется и не получается.

Он протягивает мне руку. Опять. Этот жест такой простой и одновременно невероятно доверительный. Рука раскрыта ладонью ко мне, крепкая, широкая, без мозолей. Я вкладываю свою руку, замечая и контраст цвета кожи – моя на несколько тонов светлее, и то какая его ладонь сухая, горячая и твердая. Он помогает мне подняться.

– Я отвезу тебя домой.

Не спрашивает, утверждает. А я… после падения и резкой истерики, видимо, так и не пришла в себя, потому что лишь согласно киваю и иду вслед за Старцевым.

От открывает передо мной дверь, и я ныряю в салон. Машина у него, конечно, первоклассная – Мерседес. Внутри пахнет кожей и дорогим парфюмом. Это его запах, который, как оказалось, я уже умудрилась запомнить. Здесь, в тесном пространстве, все пахнет им, и мне почему-то это нравится, я даже делаю более глубокий вдох. Все вокруг чистое, ни одной лишней бумажки или пылинки. Он педант?

Старцев молча садится, заводит машину и выруливает. Я наблюдаю за его руками, которые лежат на руле, как загипнотизированная. Это явно последствия эмоциональной встряски…

Лишь через пять или десять минут осознаю, что не назвала адрес, а мы все едем и едем в неизвестном направлении.

– Куда мы едем?

– В парк.

– В парк? – недоуменным эхом переспрашиваю.

– Да, – он бросает на меня быстрый взгляд. – Лечить твою хандру.

Что ж… это крайне мило. Только вот почему Старцев решил со мной возиться?

– Вы не обязаны…

– А я и не говорил, что обязан, – прерывает меня.

Я замолкаю, теперь разглядывая внимательно его профиль. Хмурюсь, пытаюсь понять, разгадать. Все это так странно, необычно…

А потом выдыхаю и откидываюсь на сиденье. Прикрываю глаза, расслабляясь. Не в моей привычке что-то усложнять и слишком активно рефлексировать. События просто происходят, развиваются, сменяя одно другим. Стоит ли искать в каждом тайный смысл? Думаю, нет.

Через десять минут мы действительно останавливаемся недалеко от входа в парк.

– Подожди в машине, – звучит спокойный голос.

И я жду. Старцев открывает багажник, что-то ищет. Подходит со стороны пассажирской двери.

– Повернись ко мне, я обработаю колени.

Я послушно выполняю указания. Он присаживается передо мной, и наши глаза оказываются практически на одном уровне. И вот он берет перекись и промывает раны. Я разглядываю его сосредоточенное лицо, аккуратные, твердые движения. Это все еще так удивительно и необычно…

– А теперь пойдем.

– Куда? – растерянно спрашиваю.

Так странно, но меня просто завораживает вся эта ситуация. Спокойная уверенность Старцева. Его тяжелый, внимательный взгляд.

– В парк, конечно. Не зря же мы сюда приехали.

Старцев умеет удивлять. Это точно.

Когда он останавливается около киоска с мороженным, я, кажется, прихожу к последней стадии удивления из возможных. Когда мы садимся напротив фонтана и начинаем это мороженое есть, я в целом теряю ощущение реальности.

Удивительный он человек все-таки. Я едва сдерживаюсь, чтобы навязчиво его не разглядывать.

– Мороженое? – вскидываю вопросительно бровь.

Он усмехается.

– Для моей дочери это лучшее лекарство от разбитых коленок.

Тааак… У него есть дочь. Об этом в интернете точно не было ни слова, я бы запомнила.

– Сколько ей?

– Ей семь. Через несколько месяцев будет восемь. В этом году идет в первый класс.

– Уже взрослая.

– Да, – усмешка на губах становится какой-то мягкой и задумчивой, – она точно считает именно так.

Я не спрашиваю о том, почему его дочь так поздно идет в школу. Ей же вот-вот исполнится восемь. Но это не мое дело.