Трагичное молчание нарушила Лакримоса, распахнув скрипучую дверь и втиснувшись внутрь, неся в ведре какие-то замоченные коренья. Закрыв на засов дверь, она сбросила с себя накидку и поставила ведро на огонь, чтобы вода закипела.

– Ну как вы тут, мои дорогие? Не замерзли? – улыбчиво спросила она, начиная суетиться в ограниченном пространстве. Лакримоса могла сотворить суету из ничего, и даже на такой маленькой печке она гремела посудой так, как будто работала сотня прислуг для королевского стола. Мирра машинально следила за её суетой, пребывая в собственных мыслях.

– Ничего, что мы погостим у тебя, пока она окончательно не поправится? – спросил Жан-Кристоф у Лакримосы.

– Конечно, конечно, оставайтесь, сколько хотите. Мой дом – ваш дом. Мне очень приятно, что у меня наконец появились гости, да ещё и такие милые, – хихикнула старушка и снова отвернулась готовить отвар.

– Мы должны вернуться обратно, – серьёзно сказала Жану Мирра.

– Ну уж нет! На что ты рассчитываешь в таком состоянии, Мирра? Что мы завтра соберём вещи и уйдём? И куда? В этот шторм? Вернёмся в Атхилл? – Жана будто прорвало. – Ты даже не представляешь, чего мне стоило донести тебя сюда. К тому же все возможные входы в город сейчас заблокированы. Да и ты должна окрепнуть. Нет, мы никуда не пойдём.

Мирра внутренне была рада, что Жан принял за неё такое решение. Она чувствовала себя живым мертвецом, к тому же рана на животе, очевидно, полученная от удара об стену, уже давала о себе знать.

– Что вы там шушукаетесь? – полюбопытствовала чоъ, бросая в закипевшую воду приправу. Тут же вся комнатка наполнилась волшебным ароматом.

– Да мы обсуждаем, как нам тут разместиться, чтобы не стеснить тебя, – быстро среагировал Жан-Кристоф.

– А вы меня вовсе и не стесните. Ложитесь там, где спали до этого, а я устроюсь на гамаке в углу. Мне много места не нужно, я привыкла спать в своём коконе, так что пространства всем хватит, – с добродушной улыбкой произнесла Лакримоса.

– Спасибо тебе, ба! – обратился к ней Жан.

– Не за что, своему внучку и его друзьям я всегда рада! – ответила она, разливая всем новую порцию ароматного напитка.

– Стоп, «ба» – это бабушка?? – чуть не выронив кружку, спросила у Жана Мирра и схватилась из-за болезненного спазма за живот.

– Я ж тебе сто раз говорил, что у меня есть бабушка, – Жан осуждающе посмотрел на неё.

– Но… Я думала, ты как всегда шутишь, – простонала принцесса.

– В каждой шутке есть промежутки… Для правды, – съехидничал Жан и бросился осматривать ей рану.

Мирра всё ещё удивленно переводила взгляд с чоъ на оха и не могла понять связь.

– Я знаю, о чем ты думаешь, дитя, – прочитав её мысли, по-доброму улыбнулась Лакримоса. – Я не родная бабушка Жану. Но, когда он потерял своих родителей, я нашла его и вырастила. У меня никогда не было детей, и Жан стал для меня настоящим подарком. Мы сменили много мест, когда он был маленьким, и почти везде нас не слишком жаловали.

– Это, ба, ты слишком мягко сказала: «не слишком жаловали», – перебил её Жан, нюхая отвар.

– Ладно тебе ворчать на жизнь! К тому же кто мы такие: чоъ и ох. В нашем мире выращивать не своё потомство порицается хуже, чем убийство. А мне вот всегда было всё равно! – гордо задрала она свой нос, отчего Мирра зауважала эту смелую старушку и хотела улыбнуться, но передумала, когда рана в боку мгновенно дала о себе знать. Жан мгновенно приложил какие-то тряпки, пропитанные сильно пахнущим раствором, и её низ обдало приятным теплом.

– И вы отправили Жана в Атхилл, а сами поселились неподалёку? – поинтересовалась она, когда боль отступила.