– Древус никогда бы так не сказал, – перебила Жана Мирра.

– Ладно-ладно. Руфус, конечно же, дословно это не говорил, но я думаю, все именно так и было. На самом деле он произнёс только «Я должен спасти Мирру». Бьялл в тот момент вообще был немногословен. И я его понимаю, тяжело бежать сломя голову вперёд, да ещё и с тобой на плече. В общем, когда мы потеряли из виду город и замок, я понял, куда мы направляемся. Наша дорога шла прямиком в старый дворец Эроя. Оказывается, бьялл всегда знал, что там был выход, который вёл прямо во Внешний мир. А мы нет! Никогда не угадаешь, откуда он узнал этот секрет.

– Откуда? – спросила Мирра, ловя каждое слово Жана.

– От своего отца. А тот от твоего отца! Он рассказал ему о тайном пути, который сам и прорыл, чтобы тайно выбираться на поверхность без разрешения властей… эээм, твоей матери. Но слушай дальше! После того, как мы прибыли на место, Руфус сказал мне, что донесёт тебя до выхода, а после вернется обратно, чтобы похоронить своего отца. Я не стал с ним спорить, потому что тогда с ним лучше было во всём соглашаться. Он был так серьезно настроен, что я понял, что его не переубедить. Я согласился и двинулся за ним по тёмным туннелям. Ты даже не представляешь, сколько всего интересного мы с тобой упустили в этом замке призраков! За тайным проходом находились комнаты, которые остались почти нетронутыми, и там столько артефактов! Вот бы вернуться и исследовать их получше, – возбудился Жан, но быстро успокоился. – Мда, не уверен, что сейчас мы сможем как-то попасть в город.

– Как мы выбрались? – спросила Мирра.

– Чудом. Пока мы копались с тайным проходом, нас нагнали. Тараксы во главе с Магнаром или Овгустом, как его, я не помню, на нас напали. Помню, что у их главного была в руках какая-то странная штука, которую я никогда раньше не видел. Но Руфус и тут не растерялся. Он отдал тебя мне, сказав, чтобы я лез в заброшенный лаз под старой статуей, а сам вступил с ними в бой. Он решил выиграть для нас время. А я как заворожённый дурак стоял и смотрел за его сражением. Он убил не один десяток тараксов, ей-ей, я не вру! Никогда не видел такой мощи. Похоже, даже их главный наслаждался боем. Потом я полез в туннель, таща тебя за собой, а он, весь израненный, двинулся за нами следом. Но тараксы тоже полезли за нами. И тогда Руфус сломал подпорки в туннеле и обрушил свод на себя, чтобы перекрыть им дорогу.

– Он погиб? – только и смогла произнести Мирра.

– Мне жаль, Мирра. В конце Руфус крикнул мне что-то, я не расслышал. И, кажется, улыбнулся! Всё, что он сделал в конце, это улыбнулся…

После этих слов повисла пауза, нарушаемая лишь воем ледяного ветра, плачущего за стенами их убежища. Мирра не знала, что болит у неё сильнее – душа или тело.

– А что с 88-м и Навой? – спросила принцесса после долгой паузы. Ей было страшно услышать такую же трагичную историю. В тот циклус она потеряла слишком много друзей. Жан задумался на мгновение.

– Он так и не появился. Но, думаю, если бы он был жив, он бы нашёл нас.

– Да, он бы нашёл, – вздохнула Мирра, смиряясь с потерей ещё одного друга. «Неужели и Нава…» Вдруг ей стало невыносимо холодно и одиноко. Ей казалось, в огне ожили сцены из прошлого, но только они не согревали, а холодили своей бесконечной тоской. Она видела 88–о. Как он терпеливо, циклус за циклусом, отрабатывал с ней боевые движения, которые получались в группе у всех, но только не у неё. Она вспомнила, как впервые заступилась за стеснительного мальчишку Руфуса, который не умел даже постоять за себя, когда его окружили старшеклассники и смеялись над его огромным и непропорциональным телом. Вспомнила, как к ней навстречу бежит малышка Нава, чтобы попросить Мирру спланировать с ней с башни тайком от сестёр…