– Не знаю, о мальчиках. – Карла усмехнулась, тоже принимаясь за еду. – Кстати говоря, о мальчиках, Эндрю Макврайс рассказал мне, что ты его отшила.

– Уже успел поплакаться?

– Нет, как по мне, он достойно отреагировал на отказ, ты так не думаешь? – Джесс ничего не сказала на этот аргумент. – Эндрю – хороший парень. Хороший друг. Все его любят не просто так. Да, иногда глупит, но кто не глупит? Мы ведь подростки.

– И за то, что он такой хороший, я должна ему в ноги падать?

– Нет, что ты! Падать в ноги к мужчине? – Карла усмехнулась. – Мой принцип, которому научила меня мама, это мужчина должен падать в ноги женщине.

– Так или иначе, я не передумаю.

– Ну ты все равно присмотрись к нему. Не стоит списывать парня со счетов.

Джесс неожиданно рассмеялась, и у Карлы потеплело внутри. Ей хотелось, чтобы и Джесс почувствовала рядом с ней то же самое, но знала, что до этого еще далеко. Ей предстоит немало работы, чтобы искупиться, потешить свое эго, разгадать эту головоломку под названием «Семейство Торнов».

Чтобы открыть дверь, приходилось надавить на нее как следует. Дверной косяк специально обшит обрывками старого одеяла, чтобы тепло не выходило наружу. Таким же способом заделаны щели в окнах. Ключа у дома не было, а входя внутрь, приходилось так же сильно толкнуть дверь. В доме небольшое полупустое пространство со старым пыльным диваном и журнальным столиком перед ним с шатающимися ножками.

Джесс стянула куртку и забросила ее на спинку дивана, на который тут же опустилась. В комнате пока что было светло, отстиранные в прачечной шторы раздвинуты в стороны и открывали обзор на кладбище. Несмотря на то, что тема смерти пугала, она так же сильно притягивала. Наблюдать чьи-то похороны не доводилось, но Джесс и не хотелось бы.

У правой стены стоял небольшой буфет. Там обычно складировалось то, что брату удавалось взять в магазине. А такое случалось очень редко. Да, что-то получалось покупать, но чаще всего все заработанные деньги копились где-то у матери. Джесс не знала, где находится тайник, сколько уже накоплено и сколько осталось. Если сравнивать с предыдущими городами, совсем ничего.

До возвращения Чейза оставалось пару часов времени. Об этом свидетельствовали наручные часы, одна из немногих имуществ самой Джесс, кроме ее одежды, которые она взяла из той жизни в другом городе, где они пробыли дольше всего. Мать вернется только после десяти вечера, когда в теории дети уже поедят и лягут спать. Естественно, эти двое никогда не ложились спать, пока мать не вернется домой.

Осмотрев запасы продуктов, Джесс вытащила банку макарон, которую они ели уже второй день подряд. Как же ей хотелось, чтобы кто-то купил что-то другое для разнообразия, но ей не дают распоряжаться деньгами, как и работать.

На долгую минуту она застыла на месте, думая о том, как хотела бы конец всего. Такую жизнь она ненавидела. Чейз, конечно же, тоже, но вслух он этого не скажет. А Джесс высказывала всякий раз, и за это мать ее возненавидела. За правду. Да, разговорами делом не поможешь, но в моменте все просто само вырывалось. А помочь они даже не дают.

– Что-нибудь принес? – Вместо приветствия бросила Джесс, как только входная дверь закрылась.

Чейз осмотрелся, стараясь привыкнуть к темноте. Подойдя к окну, вытащил из кармана спички и зажег свечу. Джесс прикрыла глаза, как и он сам, привыкший к темноте.

– Решила стать кротом?

– Решил отвечать на вопросы вопросами, не касающимися темы?

Чейз сбросил пустую сумку на пол и от усталости плюхнулся на диван рядом с сестрой. Джесс поняла, что ничего он не принес.