Конни вскочила с кровати, на миг забыв, где она. Потом взглянула на обгорелый клочок бумаги в руке и поняла, что это случилось снова. Она выпала из времени. Сколько же она просидела здесь?

– Мисс Гиффорд?

Конни подбежала к окну и посмотрела вниз. В саду стояла Мэри, комкая в пальцах фартук. Рядом с ней – какой-то молодой человек лет двадцати пяти. Между короткими торопливыми вдохами она успела разглядеть его: среднего роста, среднего сложения, каштановые усы, крахмальный воротничок и жилет, костюм с галстуком разных оттенков синего. Подвернутые брюки и начищенные до блеска «оксфорды». Конни была уверена, что никогда раньше не встречалась с ним.

– Вы здесь, мисс? – крикнула Мэри.

– Здесь, – ответила она.

Незнакомец поднял голову и заговорил. Конни видела, как шевелятся его губы, но почему-то не могла разобрать ни слова.

– Я сейчас спущусь, – крикнула она, – если вы будете так любезны подождать.

Почему Мэри не выполнила ее распоряжения? Где доктор Эвершед? Больницы в деревне не было, так что Эвершед, хоть и отставной, но врач, а сейчас – весьма уважаемый художник-любитель, был единственным, кому известен надлежащий порядок действий в таких случаях. Кто этот незнакомец, которого Мэри привела вместо него?

Конни в последний раз окинула взглядом комнату отца и, заперев за собой дверь, поспешила вниз.

Сад за домом был уже полностью в тени. Конни поняла, что пробыла наверху существенно дольше, чем ей казалось.

Мэри бросилась ей навстречу.

– Простите, мисс, я…

– Ничего, Мэри, – прервала Конни извинения девушки.

Она пыталась держаться так, будто ничего не случилось.

– Я – Констанция Гиффорд. – Она взглянула в глаза молодому человеку. – А вы?

– Гарольд Вулстон. – Он приподнял шляпу, а потом снял перчатки и протянул руку.

После недолгого колебания Конни пожала ее.

– Я сделала, как вы сказали, мисс, – затараторила Мэри. – Доктора там не было, но зато…

– Зато был я, – сказал Вулстон. – Эта ваша девица налетела откуда ни возьмись и сказала, что ей нужна помощь. И вот я здесь.

– Вы остановились в деревне, мистер Вулстон?

– Просто проездом.

Уловив нерешительность в его голосе, Конни ждала, что он скажет что-то еще, но он больше ничего не сказал. Глаза у него, как она заметила, были совершенно необыкновенного цвета. Почти фиолетовые.

– Мэри рассказала вам, что случилось? – спросила она.

– Нет. Сказала только, что ее послали за доктором. А я как раз оказался рядом и подумал, что смогу заменить его.

– Вы друг доктора и миссис Эвершед?

Глаза у него широко распахнулись.

– Артура Эвершеда?

– М-м-м… да, но если…

– Я слышал, что он живет неподалеку от Чичестера, – сказал Гарри. – Это выдающийся художник, хотя при этом еще и врач. – Он запнулся, увидев выражение ее лица. – Простите меня, – поспешно сказал он. – Я не всегда успеваю совладать со своей восторженностью.

Конни пристально смотрела на него. Привычка к осторожности глубоко въелась в нее за те долгие годы, что она присматривала за отцом. С другой стороны, самой ей не справиться, а дело прескверное. С утопленниками всегда так. Конни знала это по опыту, еще с января, когда мельничный пруд разлился и в тростнике нашли тело проезжего чиновника.

– Боюсь, это будет довольно неприятно, – сказала она.

Гарри коротко улыбнулся.

– Я уверен, что справлюсь.

– Можно я пойду в дом, мисс? – спросила Мэри.

Конни поколебалась. Втроем было бы легче. Но, хоть она и старалась быть выше слухов и сплетен, которые ходили о ее отце, ей не хотелось, чтобы еще и ее саму обвинили в черствости по отношению к юной служанке. К тому же она была искренне привязана к этой девушке.