– А врачи что говорят?
– Что теперь так и останется. А ничего, уже не обращаю внимания. Только иногда.
– Бывает. Машины – вещь жёсткая, это не девчачье дело.
– Почему это?
– Они в куклы играют или вышивают, а мы любим с железом возиться, так и должно быть.
Ленц промолчал.
– Что-то было не похоже на чашу, – вполголоса проговорил Максим.
– А? – отреагировал Ленц. – Какая чаша?
– Я говорю, читал у американского писателя, как его, чёрт… Там один немец на Луну летал на воздушном шаре.
– Приключение Ганса Пфааля? Знаю. Это мой любимый рассказ, кстати. Эдгар По. А и вправду не похоже..
– Да, точно, Эдгар Аллан По. С головой что-то.
– У меня тоже голова гудит, – признался Ленц. – Но я такие книги обожаю, и помню. Ночью разбудишь, назову. И что Земля должна казаться вогнутой, конечно.
– И вот тебе пример. Он всамделе не летал, а только предполагал, и ошибся. Башковитый был человек американец, и ошибся.
– А мы, получается, летали, летим, и это необычайно важный опыт! А что до чаши – всё дело, я думаю, в воздушной перспективе.
– В воздушной перспективе? – переспросил Максим.
– Да. Горизонт размыт, он не кажется близким, как и на Земле. По крайней мере, не ближе, чем поверхность под нами.
– А, ясно.
– И мы первые, кто это видит! – восторженно отметил Ленц. – Землю с такой высоты никто никогда не видел. Вот видишь, уже первое открытие.
– Не такое важное открытие, что горизонт размыт, – возразил Максим. – Мы много чего увидим впервые. Узнаем, как живут марсияне, какая у них техника и наука.
– И культура.
– Да, конечно, – согласился Максим. – Архитектура, музыка, театр и всё такое.
– Если они обогнали нас, то фильмы у них, я думаю, объёмные и цветные, там фигуры можно рассмотреть со всех сторон, или даже войти в фильму.
– Хм, интересно.
– А что?
– Ничего, действительно было бы неплохо.
– А ещё было бы здорово, – продолжал Ленц. – Если бы можно было войти в такую фильму, где показывают море или джунгли, например, услышать запах и потрогать.
– Кого, леопарда потрогать? – засмеялся Маким.
– Конечно. Он же не укусит, это же фильма.
Космос.
Земля осталась позади, превратилась в яркую голубоватую звезду.
Теперь предстояло уточнить ориентацию.
Максим принялся вращать перископ. Зарябило от бесчисленных звёзд.
Он долго всматривался, пытаясь найти необходимые ориентиры, но вскоре бессильно отодвинулся и вытер глаза платком. Потом отпустил его, платок поплыл по воздуху бесформенным как медуза.
Звёздное небо казалось незнакомым! По телу пробежал неприятный озноб.
– Где этот чёртов Альдебаран? Что-то не вытанцовывается, тут их кишмя кишит, – смущённо проговорил он. – Хорошенькое начало.
– Какая красота! Мириады звёзд! – Николай как будто не замечал состояния товарища. – А вон та, красноватая, яркая, это что?