— Я не знаю. Наверное. Не интересовался. — Женя ответил как-то уклончиво, даже отвернулся, избегая смотреть в глаза, и пошел за свой стол. А когда сел за него, рукой предложил и мне: — Давай не стой, Катюш, садись. Введу тебя в курс, подготовимся документы для твоего перевода через увольнение и поможешь мне подготовиться к интервью. Да, ещё надо тебя к местному сисадмину отвести, чтобы дал доступ к программам. И в службу безопасности тоже заглянем, но это уже когда пропуск готов будет.

— Как всё строго и запутанно…

— Контроль жёсткий. Доступ по биометрии.

— Оу, — улыбнулась я, — каждый раз из клавиатуры будет высовываться игла и забирать у меня каплю крови?

— Нет, отпечаток пальца или сетчатка глаза, — объяснил серьёзно Женя, и меня настраивая на деловой лад. — Вот, держи список вопросов интервью.

— Их заранее присылают? — удивилась я.

— Да, если интервью плановое. Но могут быть неожиданные вопросы от желтой прессы.

— Ну они же обычно по личному проходятся, — задумалась я.

— У всех есть скелеты в шкафу, — бросил на меня быстрый взгляд Женя.

— Мне кажется, у тебя их нет, — откровенно сказал я.

— Ну а как я стал депутатом? — улыбнулся Женя.

— Голосование, нет? — предположила я.

— Да, но заключительный этап. Если будешь работать со мной, политтехнологией придется интересоваться. Тогда все и поймешь.

А я что-то вдруг будто выдохлась. Будто запала хватило ровно вот досюда, а дальше стало как-то все равно. Я вздохнула и приложила усилия, чтобы собраться с мыслями и слушать моего нового работодателя внимательно…

…День закончился для нас почти в десять вечера. Женя предлагал поехать домой, ведь сначала планировалось, что я проведу с ним часа три, пока пройду инструктаж и все такое. И так бы и было, если бы депутат на самом деле мог, как говорил, хоть совсем не работать, лишь бы результат был. Я убедилась, что работы у него как раз на троих хватит, и он сам пару раз заикнулся, что ему не хватает двадцати четырех часов в сутки на все дела, чтобы сделать их вовремя. Его то дергали к главе администрации, то звонили с жалобами люди — один звонок был из Выселков. Пачка распечатанных писем требовала регистрации и ответов, несколько резолюций на рассмотрение к ближайшей сессии обсуждения тоже нужно было подробно изучить. И ладно бы только их — еще и море сопутствующих документов и просто справочной информации.

У нас просто не получилось сесть и сделать все дела спокойно. Зато я сразу окунулась в работу с головой и прошла боевое крещение. Ноги дрожали от слабости, руки от неуверенности, казалось, что делаю что-то неправильно. Но к моменту, когда мы собирались уходить домой, я уже освоила внутреннюю программу, познакомилась со всеми на этаже, обзавелась парой новых полезных знакомств среди помощников других депутатов, получила ворох комплиментов и три приглашения выпить кофе в нерабочей обстановке от влиятельных мужчин, список нужных телефонов, документ для прохождения контроля и одобрение службы безопасности.

— Напрашиваться на чай не стану, — сказал Женя, проводив меня до двери квартиры. — Отдыхай, но если что — звони.

И это относилось не к работе, а к моему эмоциональному состоянию.

— Я так устала и получила такое количество информации, что, думаю, она мне будет сниться.

— Это хорошо. Ты молодец, Кать. Очень мне сегодня помогла.

— А ты обманщик, Женя, — покачала я головой. Он вздернул бровь. Но я вошла в квартиру. Напоследок сказала еще только: — Спокойной ночи.

И закрыла дверь.

4. Глава 4. Прекрасные кошмары

Мы тянемся к тем, кто делает нам больно.

Не идиоты ли мы?

(Ф.М.Достоевский)