Тот самый Бог, в честь которого люди тысячелетиями возводили храмы, мечети, синагоги, капища, пирамиды, и курганы. Тот самый Бог, во имя чьё приносили жертвы, вели войны и вершили геноцид. Тот самый Бог, в спорах о природе которого, сломали тысячи копий тысячи светлых умов… И все они оказались неправы, потому что Бог – вот он! Всегда у всех на виду, ослепительный и единственный. Свет наш. Тепло наше. Центр притяжения мира нашего. Сияющий, недосягаемый, грозный, всемогущий, и равно не обделяющий своей милостью ни самую ничтожную букашку в траве, ни величайшего из существующих когда-либо вершителей человеческих судеб.

И каждый последующий раз, когда я через преломления оптических линз смотрела в глаза Богу, был как первый. Да и разве можно к этому привыкнуть?

Но сегодня моё дыхание участилось не только из-за трепета перед величием Господним, но и от страха. Потому что на пылающей и волнующейся поверхности его слепящего лика плавали чёрные пятна. Как метастазы подземной тьмы. Как червоточины. Как будто сам Великий Червь оставил на нём свои зловещие отметины.

Мальчик Юзеф стал не только первым и единственным человеком, который прямо спросил меня о том, что случилось с моими ногами, но и первым, кому я об этом рассказала. Рассказала там же, в саду под зимней сакурой, где мы до этого смотрели его последний, заполненный ещё совсем детскими рисунками, альбом.

– Великий Червь откусил, – сказала я и не сразу посмотрела на Юзефа, ожидая удивлённых вопросов.

Но их не последовало. А когда я всё-таки подняла глаза от своих прикрытых пустыми штанинами культей и встретила взгляд глаз цвета крепкой заварки, то увидела в них только спокойное понимание.

Так же спокойно и понимающе Юзеф уточнил:

– Великий Червь – это из книги про метро? По ней ещё игры есть, да?

Мне стало страшно. Показалось вдруг, что этот смуглый мальчишка с вихрами чёрных, как смоль, волос, каким-то образом проник в мою голову и увидел там самое затаённое, то, о чём не мог знать ни один человек, ведь я никому никогда не говорила про Великого Червя. Никогда даже не произносила это словосочетание вслух, и была уверена, что если однажды и произнесу, то понять, о чём идёт речь, всё равно никто не сможет. Тем более вот так, сразу! Но Юзеф понял и в этом было что-то мистическое. Что-то из тех невероятных совпадений, которые спасают жизни и сводят людей вместе на долгие десятилетия.

– Ты играл в "Метро 2033'? – только и выдавила я, но тут же поняла, что сморозила глупость, потому что сама не по разу прошла все игры этой серии, и не могла не знать, что, в отличие от книги, Великий Червь там даже не упоминается.

– Нет, я только книгу читал, – отозвался Юзеф, – Поиграть было бы здорово, но у нас дома не было компьютера. То есть был, но очень старый, на таком не поиграешь.

– Можешь поиграть на моём, – машинально предложила я, всё ещё пребывая в оторопи от неожиданно встреченного понимания.

– А в игре есть Великий Червь?

– Нет, в игре нету. Но всё равно она суперская! Все игры по "Метро" классные.

Однако Юзефа сейчас интересовали не игры. Он снова покосился на мои культи и неловко, словно через силу, сказал:

– Но ведь Великий Червь, он… Он же придуманный. Как он мог откусить тебе ноги?

Да, это был хороший вопрос, уместный и правильный. Но я не знала, как на него ответить. Как озвучить события, память о которых я гоню от себя каждую минуту своей жизни, разделившейся на до и после? Как рассказать о том, чего, если совсем уж честно, и не случилось? О том, что я отчасти сама и придумала, потому что реальность оказалась слишком жестока в своей прозаичности?