Порой, когда ко мне из прошлого снова подступала чёрная тоска, словно сгусток той самой подземной тьмы, в которую навсегда канула хорошенькая девочка на стройных ножках, я шептала песенку звездочёта, как молитву, и тьма отступала перед мерцающими переливами манящей млечной дороги из её припева.

– Юль, всё готово! – позвал Юсик с платформы.

Я толкнула колёса кресла, заранее вытягивая руки вперёд и вверх. Юсик привычно ухватил меня за них, приподнял, помог устроиться на сделанном по специальному заказу сидении, напоминающем седло на колёсиках, и вместе с ним придвинул к телескопу. Не к огромной трубе, ради которой здесь всё и обустраивалось, а к другому телескопу гораздо меньших размеров, стоящему рядом на треноге. Его можно было бы и не заметить на фоне могучего собрата, если бы не яркий корпус – золотой, как полуденные солнечные лучи. И это неспроста, ведь и сам телескоп тоже был солнечным, спроектированным и созданным для наблюдений исключительно за нашим главным светилом. Он, бывший последней моделью знаменитой серии хромосферных телескопов ""Коронадо" СоларМакс" появился у меня с год назад, когда я всерьёз увлеклась именно солнечными наблюдениями. И пусть стоил уже поменьше внедорожника (тем более что автомобили в этот же год почему-то вдруг резко подорожали) но тоже немало. Сам отец согласился на эту покупку, мягко говоря, без восторга, скорее с плохо скрытым раздражением. К тому времени он уже не воспринимал мою страсть к астрономии с прежним энтузиазмом, уже не считал её тем, что вернуло его искалеченной дочери интерес к жизни, и уже заговаривал о том, что пора бы мне перерасти это увлечение, чтобы начать думать о делах земных. Но за золотой мой “”"Коронадо" я всё равно была ему бесконечно благодарна.

Юсик уступил мне первенство наблюдения и вовсе не потому, что всегда был таким галантным и покладистым, просто, как я уже говорила, из нас двоих именно я являлась фанаткой и знатоком Солнца, сам же Юсик больше интересовался глубоким космосом.

– Благодарю, коллега, – солидно сказала я ему.

И, зажмурив один глаз, прильнула к окуляру.

Вы когда-нибудь видели Солнце? Конечно, любой человек, услышавший этот вопрос, ответит на него утвердительно. А я скажу – нет. Вы не видели Солнца. Никогда в жизни не видели, если только не имели возможности, как я сейчас, смотреть на него через блокирующие фильтры хромосферного телескопа. В любом другом случае вы видели лишь солнечный свет. Помню, как я сама была поражена и даже испугана, узнав, что если Солнце вдруг погаснет, мы ещё целых восемь минут и двадцать секунд об этом не узнаем, потому что ровно столько времени требуется солнечному свету для того, чтобы достичь Земли. И мы, привыкшие принимать солнечный свет за само Солнце, будем думать, что это оно и есть.

Но на самом деле Солнце совсем не такое. Солнце – это не плоская слепящая окружность в небе, разбрасывающая вокруг себя снопы лучей. Солнце – это шар. Огромный выпуклый шар цвета вулканической лавы. Шар, чья раскалённая поверхность волнуется, как океан, и переливается, как тлеющие угли. Солнце никогда не находится в покое. Ежесекундно оно воспроизводит само себя в бесконечном процессе ядерного синтеза, чья мощность в миллионы раз превышает любые существующие мощности на Земле.

И единожды увидев грозный лик Солнца таким, какое оно есть на самом деле, не скрытым за собственным сиянием, не замаскированным весёлым голубым цветом земного неба, вы уже больше никогда не обманетесь на его счёт. Как перестала обманываться и я, впервые посмотрев на наше светило через линзы и фильтры своего нового телескопа “”"Коронадо", сразу и навсегда поняв и приняв непреложную истину – передо мной Бог.