Однако демократия не только отправляла в ссылку из ряда вон выходящих граждан, но и приговаривала к смерти именно за яркость и нестандартность. Достаточно вспомнить Сократа и его ученика Алкивиада. Последнего хотели казнить по абсолютно недоказанному обвинению, даже отозвав непосредственно с фронта боевых действий. Тот жертвой становиться не пожелал и перешел на сторону спартанцев, чем немало поспособствовал поражению родного, но неблагодарного полиса.

Надо иметь в виду, что концепция равенства была доведена в Афинах до абсурда. Практически все гражданские должности замещались по жребию. Голосовали только по кандидатурам военачальников. В делах же житейских каждый член полиса считался в равной мере компетентным.

Эта тоталитарная эгалитарность во внутренней политике сочеталась с откровенным империализмом и авторитарностью во внешней. Полисы – члены Афинского морского союза, созданного под эгидой города Паллады для борьбы с персами, со временем лишились права выхода из него. И из союзников превратились, фактически, в данников. Не желавшие с подобной ситуацией мириться подвергались карательным акциям. Поэтому, как только в Пелопоннесской войне стала одолевать Спарта, союз начал разваливаться и к концу ее прекратил свое существование.

То есть длительный кровавый конфликт между двумя полисами-лидерами Эллады был катастрофичным по своим последствиям для них обоих. Но при этом следует иметь в виду, что спровоцирован он был именно экспансионистской политикой афинских демагогов.

«Демократия есть соучастие народа в своей собственной судьбе», – сказал немецкий консервативный революционер Артур Мюллер Ван дер Брук. Это самая адекватная из известных формул. Демократия – исконный строй Ариев. Греки первыми попытались его институализировать. Они первыми поставили перед собой задачу добиться оптимального сочетания личной свободы и общественного порядка. И афиняне, несмотря на все их трагические ошибки и перегибы, сделали немало для ее решения.

Прежде всего, они стремились сделать принципиально невозможным возрождение тирании. Аристотель говорил: «Тираническая власть не согласна с природою человека», «Чести больше не тому, кто убьет вора, а тому, кто убьет тирана». И афиняне чтили тираноубийц – Гармодия и Аристогитона, как величайших героев.

Правда, стоит отметить, что двигала этими прославленными террористами не только любовь к свободе, но и любовь друг к другу. Что было, то было. Но суть все равно в беспределе тирана, а не в смелости педерастов. Просто из песни слово не выкинешь…

Итак, когда брат тирана Гиппия, Гиппарх, стал настойчиво домогаться красавца Гармодия, тот со своим старшим «товарищем» стал инициатором заговора. И убили «друзья» сексуального агрессора, после чего и сами погибли. Озлобившись из-за смерти брата, Гиппий ужесточил режим. В ответ активизировались протестные настроения, которые, как уже было упомянуто, силой оружия поддержала Спарта. Так что, можно сказать, реализовалась модель, о которой мечтали в 70-х годах XX века левые террористы: «Провокация – репрессии – революция».

Кстати, возможно, обошлось бы и без помощи иностранного военного контингента, если бы Писистрат, отец Гиппия и Гиппарха, не лишил афинян тяжелого вооружения.

Аристотель описывает эту поучительную историю так: «Отобрал Писистрат оружие у народа следующим образом. Устроив смотр войска у Тесейона, он пробовал обратиться к народу с речью и говорил недолго. Когда же присутствующие стали говорить, что не слышат, он попросил их подойти к преддверью Акрополя, чтобы могли лучше слышать его. А в то время как он произносил свою речь, люди, специально получившие такое распоряжение, подобрав оружие, заперли его в близлежащем здании – Тесейоне – и, подойдя, знаком сообщили об этом Писистрату. Окончив говорить о других делах, он сказал и об оружии – что по поводу случившегося не надо ни удивляться, ни беспокоиться, но следует возвратиться по домам и заниматься своими делами, а обо всех общественных делах позаботится он сам».