– Действительно, похожа на грязь, – согласился я.

– Нет, это ещё не гряз. Самое мерзкое – дальше. Случилось так: отдыхали они на Кавказе, да ещё в очень неспокойные времена. Кучер у них был из черкесов, молодой, горячий. Ходят слухи, что он похитил Марию и увез её в горный аул.

– Дядюшка! – воскликнул я негодуя. – Да что вы, в самом деле?

– Сам хотел услышать. Я не заставлял.

– Ну, хорошо, – сдался я. – Что дальше было?

– Удалось её выкупить за большие деньги, да ещё в придачу освободили из темницы каких-то абреков. Выкупить-то выкупили, но тут выяснилось, что бедная девушка беременна.

– Да что вы такое говорите! – возмутился я – Ну, это уже ни в какие ворота не лезет!

– Я же твержу – всего лишь грязные слухи. Мне самому в это не верится, потому рассказываю только тебе. Так вот, что было делать Елизавете Алексеевне? Решение: отдать дочь в жёны нищему капитану и заплатить хорошенько, чтобы он помалкивал. Ты же не видели его отца. Извини, но Лермонтов младший ни капельки не похож на старшего. Ты, кстати, знал, что Юрий Петрович частенько бил жену? После брака, как-то сразу вся любовь у него прошла. Пил, кутил, гулял, словно гусар на постое. На Машеньку руку поднимал… И заметь: Елизавета Алексеевна, грозная и властная, не вмешивалась. И ещё одно странное обстоятельство: Михаилу Лермонтову долго не давали дворянское звание. Тебе и это не известно? В Московский университет его не приняли на нравственно-политическое отделение, где обучаются только дети дворянского сословия. Он вынужден был идти на словесное. Словесное, знаешь? На этом отделении принимают дети мещан, духовников и прочей голытьбы. Что на это скажешь?

Я пожал плечами:

– Ерунда какая-то…

–А когда ты учился с ним в юнкерской школе, как он отзывался об отце?

– Не помню. Он вообще о нём старался не говорить. Действительно, когда кто-то заводил речь, какой у него хороший и любящий батюшка, Михаил жестоко осмеивал того или просто вставал и уходил. Но я знаю точно: любил он отца по-сыновьему. Горевал, когда тот умер.

– Расскажу тебе интересный случай. Великий князь, Михаил Павлович как-то был на балу у княгини Дашковой, где заметил Лермонтова. При мне это было. Он отвёл фрейлину Дашкову в тихий угол и сказал ей: «Почему сюда пускают всех, кому не лень? Бал только для дворян». «Не понимаю вас, – удивилась Дашкова. – О чём вы?» «Не о чём, а о ком, – поправил её Великий князь и добавил: – Удалите Лермонтова».

– Постойте! Быть такого не может! Я точно знаю, что Мишель был дворянином, и тому полно доказательств. Я же лично привозил в Нижегородский драгунский полк приказ, где он числился офицером дворянского происхождения. Да он бы тогда в школу гвардейских подпрапорщиков не поступил.

– Дворянином он стал в тридцать втором, как раз перед поступлением в школу. Арсеньевы постарались, – ответил на это дядюшка, тыча себя мундштуком трубки в широкую грудь.

– Вы? Но как?

–Не забывай, где я служу. Третье отделение – это не конторка по выдачи бумажек. Да и ты, Серёжа, помалкивай, что я тебе тут наговорил. Кстати, хочешь о дедушке Лермонтова расскажу, о Михаиле Васильевиче Арсеньеве?

– Расскажите.

– Михаил Васильевич, царство ему небесное, ещё тот был шутник. Человек тихий, даже можно сказать – слабохарактерный. Любил театры, ярмарки, балы, особенно маскарады. Получил невесту – красавицу. Да! Бабушка Лермонтова в юности многим голову вскружила. Кто к ней только не сватался. А он, видишь, как вышло…. Имение Тарханы неплохое: пятьсот душ крепостных. Земля ухоженная. Леса богатые. Чего ещё надо для счастья? Однако невеста была из породы Столыпиных: властная, гордая, в общем – с норовом.