– Спасибо вам, Иван Егорович, что приняли в этом деле самое живое участие.

– Это – моя работа, – скромно ответил шотландец на столь неожиданную похвалу.

– Коль ваша работа, то по правилам надо было вскрытие делать, – как бы, между прочим, заметил дядюшка. – Вы же одним внешним осмотром обошлись. Почему?

– Но, Павел Иванович, там и так всё ясно, – уверенно ответил доктор. – Сквозная рана. Пробиты оба лёгких. Потеря крови…. Умер на месте мгновенно. Чего зря усопшего ковырять.

– Извините, Иван Егорович, но мне не всё ясно. Вот здесь, – дядюшка ткнул пухлым пальцем на строчку в середине доклада: – пуля вошла под нижнее правое ребро, пробила оба лёгких и вышла между пятым и шестым ребром в противоположной стороне.

– Так оно и было, – не понял доктор, к чему клонит дядюшка.

– Как Мартынов так умудрился попасть? Он должен был стрелял в него лёжа, снизу вверх. Или Лермонтов сидел на коне?

– Такое случается. Пуля задела кость и сменила траекторию. Когда я осматривал входную рану, нащупал, что нижнее ребро треснуло.

– Но, постойте! Если пуля ударилась в ребро, насколько я разбираюсь в баллистике, она бы отклонилась вниз, но не вверх.

– Ничего сказать не могу, – развел руками доктор. – Я только делал осмотр. Даже если бы вскрыл тело – ничего иного бы не обнаружил.

– А пулю вы нашли?

–Нет. Пулю никто не искал. Зачем? Пули – все одинаковые.

***

После ухода ординатора, дядюшка решил:

– Мальчишек местных мне надо в помощь.

– Знаю одного, смышлёного, – вспомнил я.

Через десять минут перед нами в гостиной, застенчиво переминаясь босыми ногами, стоял белобрысый Прошка.

– Вот! – дядюшка торжественно положил перед ним на стол серебряный рубль.

– Ого! – только и мог сказать мальчик, удивлённо хлопая глазёнками.

– Перкальскую скалу знаешь?

– Само собой! Где господа стрелялись намедни.

– Был там?

– Был, – кивнул мальчик. – Кровь видел.

– Значит, знаешь, где убитый лежал.

– Знаю.

– Найди мне пульку, которой его убили.

– Дак, как же? Ну, вы задачку задали вашбродие! – почесал затылок мальчишка.

– Своих собери, просейте все камушки… Рублик хочешь?

– Хорошо. Сделаю, – кивнул казачонок, не отрывая взгляда от сверкающей монетки.

– И никому не вздумай взболтнуть! – строго погрозил пальцем дядюшка.

– Нем, как могила, – поклялся Прошка.

Меркин выпроводил мальчишку, но тут же доложил, что какой-то господин, по виду из местных чиновников, просит принять его. Якобы, он знает, кто на самом деле убил Лермонтова.

–Интересно! – удивился дядюшка. – Зови этого гуся. Послушаем.

–Что же вы мне хотели такое тайное поведать, сударь? – встретил дядюшка щуплого невзрачного чиновника, лет сорока, в затасканном форменном сюртуке с медными пуговицами. По бегающим глазкам можно было предположить, что он не совсем здоров в душевном плане.

–Убийство! Да-с, господа, хладнокровное убийство! – торжественно произнёс чиновник.

– А вы?

– Ах, простите! Касторов, Иван Дмитриевич. Работаю в почтовом ведомстве, – представился он, краснея.

– Хорошо. – Дядюшка оглядел его с ног до головы. Задержал взгляд на истоптанных туфлях, жирно смазанных ваксой. – Поподробнее об убийстве, пожалуйста, Иван Дмитриевич.

– Я был там, всё просчитал, всё измерил и сделал определённые выводы.

– Так вы были на месте дуэли именно во время дуэли? – попросил уточнить дядюшка.

– Нет. Был на следующее утро. Всё проверил…

– Кто вам позволил? – строго сдвинул брови дядюшка.

–Я…. Я был там уже после осмотра жандармами, – попытался выкрутиться чиновник.

– Бог с ним. Продолжайте, – разрешил дядюшка.

– Я всё прекрасно понял, – обрадованно продолжил Касторов. – Вы заметили то обстоятельство, что пуля попала господину Лермонтову в живот, а вышла через плечо.