Четвертая подсказка Кацухиро Го

Tok. Национальный бестселлер. Япония

Publication rights for this Russian edition arranged through KODANSHA LTD., Tokyo

Design concept: Masato Takayanagi

В оформлении переплета использованы фотографии:

Перевод с японского Ю. Б. и И. А. Ежелевых

«На воскресной Акихабаре – и такая вот толчея», – подавленно думала Юкари Хосоно. Даже на спуске с эскалатора от платформы линии Джей-Ар Собу [1] кто-то да находился рядом с ней на расстоянии касания кожи. А когда она вышла наружу и влилась в поток пассажиров линии Яманотэ, плотность пассажиров возросла настолько, что она испытала удушье. Столкнувшись плечами с обгонявшим ее мужчиной, она было остановилась, но тут же кто-то другой врезался ей в спину. Даже не взглянув на Юкари с ее поспешными извинениями, человек проследовал дальше. Выйдя через турникет, Юкари увидела девушек в косплейных нарядах, расточавших улыбки; были там и мальчики. Ей приходилось слышать о косплейщиках, но, увиденные собственными глазами, они выглядели не очень реалистично. Юкари, быстро пройдя мимо, почувствовала в подмышках проступивший пот.

Для сентября погода была душной. «Это не столько температура воздуха, сколько жар самого города», – подумала Юкари. Улицы сделали частично пешеходными, и множество людей двигались по ним в разных направлениях. Явственно чувствовалось, что каждый из них пришел сюда ради какого-то собственного развлечения, и Юкари охватил неприятный дискомфорт. Настроение чужака, втершегося каким-то образом на мероприятие давних друзей.

«Эти девочки выглядели бы симпатичнее, если б сделали себе нормальный макияж и носили нормальную одежду, а не эти юбки с рюшами и нелепые повязки на глазу…» Юкари верила, что именно это и есть «нормально», но в этом квартале она почувствовала себя неуместной. Опустив голову, проверяя дорогу по карте на смартфоне, она пошла дальше.

Заходящее солнце окрашивало нагромождение зданий красным. Юкари вдруг с чего-то остановилась и оглянулась. Пешеходная зона выглядела как праздничная прихрамовая ярмарка, устроенная в долине из зданий. В дальнем ее конце находился железнодорожный мост, а окна уносящихся вдаль поездов отражали закат. Юкари странным образом лихорадило от слияния двух чувств: атмосферы грусти по поводу окончания праздника – и надежд, возлагаемых на долгожданный вечер.

Юкари сместилась поближе к тротуару, а затем слегка закусила губу.

Целью, с которой она приехала сюда, была выпивка с членами университетского кружка. Будучи застенчивой и нерешительной, Юкари так и не завела себе друзей на факультете, и круг ее общения ограничивался членами кружка, в который ее пригласили после поступления в университет. Но к выпивкам душа у нее не лежала. Потому ли, что алкоголь, который ее тайком заставляли пить еще до совершеннолетия, не подходил ее организму, либо по какой-то другой причине, но так или иначе спиртное ей совершенно не казалось вкусным. Опьянение не делало ее веселой и приятной в общении и было для нее только тратой денег. «И все же, – говорила себе Юкари, – если время от времени не показываться на таких вот сходках, можно утратить свои позиции. Обо мне все просто забудут».

К тому же это всего несколько часов.

Хотя Юкари и пыталась подбодрить себя такими мыслями, по мере приближения к месту встречи чувство подавленности овладевало ею все больше. Ей даже показалось, что она испытывает недомогание – проскользнула малодушная мысль, не отказаться ли от участия по этой причине. С другой стороны, Юкари осознавала и то, что хочет повидать всех, хочет ощутить себя в атмосфере общей болтовни. К тому же сегодня соберутся только те, с кем Юкари была накоротке. «Та заботливая подруга уж точно раз в тридцать минут будет давать высказаться и мне». В конце концов, прошло уже два года, и сейчас уже никто не станет требовать многого от Юкари. «Даже если я буду говорить банальности или рассказывать что-то неинтересное, все просто выслушают меня и покивают. Они же неплохие люди. Однако…»

На смартфон пришло сообщение, и Юкари вздрогнула. С недобрым предчувствием осторожно открыла сообщение… Так оно и есть: та заботливая девушка, на которую она рассчитывала, сообщала, что простыла и на встречу не придет.

«А, госпожа Хосоно!» Впереди, на расстоянии нескольких метров, собрались члены кружка. «Мы здесь, мы здесь!» – замахали они руками, и Юкари неловко помахала им в ответ. Состроила улыбку – и в этот момент откуда-то из темного уголка ее сознания донесся голос: «Вот бы сейчас на этот город упал метеорит…»

Часть I

– Я смотрю, ты тут расслабляешься…

Мужчина, к которому с этими словами обратился Исао Тодороки, застенчиво улыбнулся и почесал голову. Стрижка ежиком на его голове выглядела так, будто на ней вырастили черный мох. Под волосами блестел широкий лоб. Густые брови, двойной подбородок с бросающейся в глаза щетиной, щеки пухлые и упругие.

– Ты небось впервые в таком месте?

– Ну, в общем-то, да, к моему большому стыду.

Тодороки посмотрел на записку, которую получил от присутствующего в помещении полицейского в форме. В ней угловатыми иероглифами было записано: «Тагосаку Судзуки, 49 лет».

– Слушай, завязывай ты с этим! – Тодороки нарочито грубо бросил записку на металлический стол.

– О чем это вы? – Мужчина сделал круглые глаза. «Эти кругленькие глазки удивительно хорошо соответствуют его толстому телу, просто противно», – подумал Тодороки.

– Я об имени и фамилии. Назови свои настоящие имя и фамилию [2].

– Вы неправы, господин сыщик. Меня часто подозревают в том, что это не моя фамилия, но я на самом деле Судзуки. Подлинный и настоящий Тагосаку Судзуки.

– Послушай, – вздохнув, сказал Тодороки. – Мы ведь тут же все выясним, если решим проверить; дело нехитрое. Даже если ты соврал, я не собираюсь сердиться, да и вина твоя более тяжелой от этого не станет. Более легкой она тоже не станет, но я просто предлагаю тебе – может, будем общаться по-хорошему?

Мужчина вытаращил свои круглые глаза.

– По-хорошему, говорите? – пробормотал он с потрясенным видом. Ни сыщик, ни следственная комната, похоже, не выводили его из душевного равновесия. Вероятность того, что отпечатки пальцев, взятые у мужчины, найдутся в полицейской базе данных, казалась большой.

– Ладно, оставим это. – Тодороки откинулся на спинку стула с трубчатыми ножками, взял со стола записку и смял ее в кулаке. Сзади он почувствовал на себе взгляд младшего по должности полицейского, протоколировавшего допрос. В этом взгляде ощущался упрек, помощник как бы говорил ему: «Слушай, веди допрос как следует». Но каких-то особых эмоций у Тодороки это не вызвало.

– Итак, господин Судзуки. Правда ли, что ты нанес ногой удар по автомату с напитками в винном магазине, а затем рукой ударил сотрудника магазина, который пришел, чтобы остановить тебя?

– Да, это тоже правда. Клянусь небесными и земными богами, чистая правда. Постыдная, конечно, история…

– Возраст сотрудника магазина, которого ты ударил, и как он выглядел, помнишь?

– Да. Возраст у него плюс-минус как у меня, он более худой, чем я, одет был в рубашку поло… ну, еще волос у него побольше, чем у меня. Бороды у него не было, – добавил Судзуки. Это словесное описание вполне соответствовало облику владельца винного магазина, с которым незадолго до этого Тодороки встретился в своем кабинете.

– Хорошо, господин Судзуки, а почему ты сегодня был пьян?

– Выпил дома три банки тюхая [3]. Господин сыщик, вы финальные игры лиги смотрите? Я о бейсболе говорю. О дневных играх. Я фанат «Дрэгонс» [4], а вот «Джайантс» [5] сильно не люблю.

Это был матч на стадионе «Токио доум», в котором ни в коем случае нельзя было проигрывать, и Судзуки, по его словам, с самого начала, когда судья дал команду «Плей болл!», был прикован к телевизору.

– И что же, чем это все закончилось? Да тем, что нас вынесли пять – один. Вы подумайте: пять – один! Нет, я все могу понять – ну проиграли, тут ничего не поделать; но чтобы шесть раз выбивать хиты и при этом заработать только одно очко – это вообще что такое?! Да, конечно, я уже ко всякому привык, но сегодня это меня реально вывело из себя. От бессилия даже слезы потекли. И даже после того, как матч закончился, меня это продолжало бесить – все больше и больше. В такой степени, что это было уже не загасить тюхаем из круглосуточного магазина. Вот я и решил: раз меня это так вывело из себя, надо купить в винном магазине добротное спиртное и оторваться как следует. Но, дойдя до магазина, я наконец-то сообразил: у меня ж денег нет! Не в том смысле, что у меня в кармане не было кошелька. У меня в кошельке денег не было! Ни одной купюры в тысячу иен, ни одной монеты в сто иен. Влип я, в общем… И стыдно было, и бешенство охватило. Вот я и сорвался – отвел душу на том автомате, который был передо мной… Я ничего не имею ни против этого магазина, ни против его сотрудников. Чувствую себя виноватым перед ними. Но, думаю, с каждым, наверное, время от времени случается что-то подобное…

Вперед