– Если такое с людьми и случается, они реально не бьют других. По крайней мере, обычно до этого не доходит.

– Ну да, согласен, все именно так, как вы говорите… – Судзуки с готовностью кивнул и беспечно засмеялся. Вид его расслабил Тодороки. Как же безмятежна эта страна!

– Впрочем, сотрудник магазина, которого ты ударил, говорит, что не намерен устраивать шум по этому поводу, если только ты оплатишь вмятину на автомате и расходы за лечение.

– Вот как? Буду очень признателен… Однако ж во сколько примерно мне это обойдется?

– М-м… я ведь не производитель торговых автоматов и не доктор. Но если, скажем, ты положишь в конвертик сто тысяч, то приличия, наверное, будут соблюдены.

– Сто тысяч, значит?

Судзуки неспешно поднял глаза. Невыразительный свитер, дешевенькая куртка… По всему видно, что у него нет денег. Вид у него такой, что словам про кошелек, в котором нет ни одной тысячеиеновой купюры, вполне можно поверить, а вот существование жилья, в котором можно смотреть бейсбольные трансляции, вызывает сомнения. Честно говоря, у полиции нет желания из-за таких незначительных последствий возбуждать уголовное дело. По крайней мере, у Тодороки такого желания нет вообще. И раз потерпевший относится к этому так же, все наверняка будут довольны, если эта история будет быстро и благополучно разрешена.

При одном условии: если у Судзуки есть деньги.

– Даже если я на голову встану, сто тысяч – это невозможно, – как бы смеясь над самим собой, дал вполне ожидаемый ответ Судзуки.

– А какую сумму ты потянешь? – без особой надежды спросил Тодороки.

– Я бы и сам хотел это знать… – притворно вздохнув, ответил Судзуки. – Господин сыщик, может быть, вы мне в долг дадите?

От изумления у Тодороки перехватило дыхание. Судзуки, похоже, является законченным мерзавцем. Находящийся позади Тодороки молодой сержант Исэ по-прежнему раздраженно лупил пальцами по клавишам лэптопа.

– Ладно, а как вам такой вариант: я окажусь полезным вам, господин сыщик, а вы каким-нибудь образом уговорите потерпевшего господина…

– Что значит «окажешься полезным»? – На лице Тодороки появилась язвительная улыбка. – Может, регулировщиком на улице поработаешь?

– Ну что вы, право… Это приведет только к тому, что аварий станет еще больше, и на этом все кончится. Я и сам понимаю, что человек я неуклюжий, и у меня нет ни одного положительного качества… – Вздохнув, Судзуки продолжил: – Впрочем, у меня есть одно качество, в котором я давно не сомневаюсь: у меня бывает мистическое озарение. И я, может быть, смогу предвидеть какой-нибудь инцидент и заранее сообщить вам об этом.

Он что, все еще пьян? Тодороки вновь посмотрел на Судзуки. Румянца на его щеках нет, речь не производит впечатление сбивчивой. Напротив, он выглядит настолько трезвым, что даже начинаешь сомневаться: правда ли, что он устроил пьяный дебош? Язвительная улыбка исчезла с лица Тодороки.

– Ты что-то знаешь? Где-то услышал о планируемой краже или о сделках с наркотой?

– Да ну что вы, откуда мне знать такое? У меня и мужества-то нет иметь связи с этим страшным миром криминала… А я всю жизнь, с самого своего рождения, был жалким и малодушным человеком. Впрочем… Который сейчас час?

– Десять часов. Будет через пять минут.

– Вот как? Хм, мне кажется, у меня может быть озарение… Что бы это могло быть? Чувствую, произойдет инцидент. И где же он случится?.. Кажется, в районе Акихабары. Думаю, впрочем, что это не будет что-то уж очень ужасное.

– Слушай, что ты такое болтаешь?

– Ровно в десять часов в районе Акихабары, наверное, что-то произойдет.

– Иди к черту! На шутку это не тянет.