«Коронованные небом, ведомые судьбой» – девиз Дома Аквинтар.

– О, а вы что здесь делаете? – Женский голос извлек Дэйрана из клубка мыслей, что вращался в его голове, запутывая её нитями воспоминаний. – Вы, что, уже закончили тренировки?

– Мама, ты не представляешь, – сказал Фирс, переполненный юношеской гордостью. – Мастер Дэйран показал мне та-а-кие приемы! Я должен тебе многое рассказать. Это оказывается дедушка Медд учил его! Мам, это невероятно!

Женщина, лет пятидесяти, перевела взгляд на Дэйрана. Возможно, когда-то она была красива, но сейчас уже нет, и если Фирс походил на суровое северное лето, то его мать – на переходящую в зиму осень. Морщины на лбу, в уголках глаз, и поблекшие пюсовые радужки уродовали лицо, как иней уродует погибающую траву.

– Это правда? – спросила она, утомленно улыбнувшись.

– Я лишь показал ему, как положено нападать, – пожал плечами Дэйран, – в его возрасте это сможет всякий.

– Да ладно, мастер Дэйран! – воскликнул Фирс. – Это те самые приемы, которые дедушка Медд вам показывал! Не отрицайте!

Дэйран расплылся в улыбке, но ничего не ответил. Фирс не должен восхищаться им. Если он будет смотреть ему в рот и мечтать о боевых подвигах, то кинет семью на произвол судьбы, как и любой другой мальчишка, жаждущий быть-не-хуже-того-героя.

– Фирс, – одернула его мать, – ты потише, люди же молятся.

– Но…

– Никаких но, малыш.

– Эй, не называй меня малышом, – огрызнулся Фирс, сложив на груди руки, – я не малыш! Я Фирс из Холдви, а моим дедом был сам Медуир!

Мать строго посмотрела на Фирса, и тот понурил голову, взъедливо стиснув губы. Это хорошо. Она не собирается пускать на самотек его подростковую чванливость.

– Вы надолго здесь? – спросил Дэйран.

Женщина повернулась к нему.

– Нет, уже завтра нас здесь не будет. Нам нужно вернуться в Алаонду54 до заморозков, – с какой-то тоской ответила она, вглядываясь в лицо Дэйрана, – была бы моя воля и воля моего мужа, я бы осталась, но увы, нас зовут дела.

– Вам понравилось на Тимьяновом острове?

– Здесь красиво, – кивнула она, и Дэйран не мог не согласиться с ней, – мы обошли почти все святыни. Знаете, я как будто почувствовала, что время течет иначе. Вот я увидела летние леса, потом словно застывшие в одно мгновение осенние рощи. Это так прекрасно! Но как? Как это возможно?

– Чудо.

– Сенехар? – Она все еще выглядела изумленной. – Ну это же не может быть колдовство?

– И не то, и не другое. Это чудо. В прямом смысле. Когда сенехарист творит какое-либо действие, он вызывает это действие посредством знания и апейрона55, когда маг – посредством оккультных, запрещенных сил. Второму нет прохода к острову тимьянов, а первое мы можем назвать лишь самым дальним отголоском чуда, но не чудом, как таковым.

Если бы ему объяснили именно так, он бы решил, что это исчерпывающий ответ. Но женщина была не знакома с сенехаром, в Алаонде его не изучают.

– И все же не разумею, – понизив голос, сказала она, глядя в землю, словно высматривала ответ там.

– Ой, мама, не бери в голову, – вставил Фирс. – Главное, что здесь чудесно!

– Впервые я согласен с вашим сыном, Янра. Не думайте об этом. Просто чувствуйте себя, как дома, и будьте уверены, мы в любое время рады вашей семье.

Складочки в уголках ее губ заплясали в неуверенной улыбке. Было понятно, что совет Дэйрана не удовлетворил любопытство женщины. Она перекинулась словечком с Фирсом, и, попрощавшись с Дэйраном, вместе с сыном присоединилась к группе паломников, уходящих вслед за иноком к следующей святыне. Перед тем, как скрыться, Фирс помахал рукой.

Дэйран огляделся. Хотя Фирс, его мать и остальные паломники ушли, он продолжал ощущать на себе чей-то пристальный взгляд. Он положил руку на фалькату и краем глаза всмотрелся в пространство за стелой. Выложенная драгоценными камнями лестница спускалась к дендрарию. Ветер трепал листву. Соловей затих, но в отдалении пели другие птицы. За последние пятнадцать лет он так и не сумел привыкнуть к тому, что больше не разведчик Сакраната.