Захар наблюдал из окна машины. И то, что он видел, нисколько его не расстраивало. Наоборот! Улыбка на его смуглом лице становилась все шире, и он входил во все больший азарт! С девочкой оказалось не всё так просто! И она была необыкновенной: нежная, гибкая как ребенок, а ее смех звучал так заразительно!

Он видел, как Мирослава каждый день выпархивает из подъезда под ручку с одним и тем же темноволосым, курчавым парнем, который пока она что– то увлеченно рассказывала, смотрел на нее восторженно, и особенно радовался, когда она беззаботно и звонко смеялась.

Захар сжал протертую оплетку руля, взятой в аренду машины, ему уже давно надоело маскироваться и разыгрывать из себя следопыта. Тем более, когда вспоминал вкус ее манких губ.

Вечером третьего дня своих наблюдений, он услышал в темноте стук ее каблучков – сегодня она была особенно ярко и провокационно одета – облегающие кожаные шортики и топ со стразами, наверняка возвращалась с дискотеки.

Парень, который сопровождал ее нетвердо стоял на ногах и разговаривал гораздо громче обычного, уговаривая Мирославу, чтобы она пригласила его на чай. Потом он икнул, и сказал, что если нет чая, то он и на кофе согласен.

Тогда Захар вышел из «Вольво», дверца машины отчетливо хлопнула в тишине, Мирослава оглянулась, и замерла. Она сбросила руку своего спутника с талии, тот неуверенно покачнулся и упал бы, если бы Захар не подхватил его на лету, и не сгрузил бы на лавку. После паренек счастливо засопел.

Захар не мог видеть наверняка, но ему показалось, что щеки Мирославы порозовели, она хотела уйти, но по ее взгляду, направленному на лавку, Захар понял, что она не может бросить своего кавалера посреди улицы, хотя ей этого очень хотелось!

Ему стало смешно и одновременно так захотелось сгрести девочку в объятья, что он сделал несколько быстрых шагов по направлению к ней, однако Мирослава отмерла и, поняв, что Захар не приведение, отступила к подъездной двери:

– Всё! С меня хватит! А ты! – она взглянула на него блестящими глазами, метавшими молнии – Перестань присылать букеты!

Захар остановился в шаге от нее:

– Почему? Тебе не нравятся ни тюльпаны, ни нарциссы, ни хризантемы? Я пришлю другие цветы.

Мирослава топнула каблучком по цементному крылечку:

– Мне не нужны никакие цветы! У меня есть парень!

Захар развернул голову к спящему на лавке пареньку:

– Видимо, это твой парень?

Мирослава вспыхнула еще больше:

– Видимо!

Она развернулась, чтобы скрыться в подъезде, но Захар перехватил ее руку и притянул к себе, наконец, ощутив тонкий запах ее кожи, который не заглушали, а подчеркивали легкие, цветочные духи с апельсиновой ноткой.

Он прошептал ей:

– Я отвезу твоего парня, куда скажешь. Ты ведь знаешь, где он живет?

Мирослава медленно кивнула, и опять он с наслаждением вдохнул ее запах, около самой мочки ушка, но через несколько мгновений заставил себя отпустить ее.

Они ехали молча по ночной веселящейся Ялте. Мирослава сидела на переднем сидении рядом с ним, а её кавалер развалился на заднем, и все также сладко спал.

Когда подъехали к его дому, Захар перевесил его на плечо, втащил в подъезд и поднимал пешком до четвертого этажа. Нес его легко, как пушинку, и Мирослава, идя позади Захара, краснела, однако отмечала про себя, какие сильные у Захара руки и плечи – широкие, мускулистые.

Она шла, и чтобы хоть как– то прийти в себя, считала ступеньки, которые казались бесконечными! Добравшись до четвертого Степкиного этажа, своего в доску знакомого друга и одноклассника, Мирослава неудачно развернулась и уткнулась в спину Захара. И ей тотчас захотелось сбежать отсюда!