…А пока мы салили друг дружку, играли в прятки, ходили в гости и вместе бегали в булочную за ароматными и ещё тёплыми веснушками с изюмом или за хлебом, который потом поджаривали на костре.

Чтобы костёр был не слишком заметен вредным прохожим, мы вырывали небольшие углубления в земле. Иногда даже рыли в ней печку с дымоходом, чтобы углей побольше нажечь, тогда и «картоху» можно было хорошо запечь.

В овощном помогали разгружать и перекладывать арбузы и дыни.

В награду за помощь нам вручали целый арбуз, который мы уплетали во дворе, сидя в теньке нашего шалаша под смородиной и строя бесконечные детские планы.

Первый день по приезде во двор экскаватора был самый яркий.

Наша бутылка постепенно наполнялась «солярой», и мы, довольные и поглощённые с ног до головы земляной перестрелкой, делали небольшие перерывы, чтобы сбегать к соседнему дому и попить воды из крана. Либо кто-то выносил во двор «бутеры», помидорчики, огурчики, и мы уминали их за обе щеки.

Конечно, домой нам было никак нельзя. Земля с нас так и сыпалась. А значит, что дома в первую очередь нас ждали ванна и стирка. Уличное побоище для такого бойца закончилось бы на сегодня, ну, или прервалось на несколько часов.

А экскаватор?! Он же освобождался только в конце дня. И лишних часов нам никто не давал, поэтому перестрелка длилась до самого вечера, пока весь двор не был завален комочками и разрывами от земляных снарядов.

Война велась по строгим правилам и на выделенной территории: размеры комочков не больше спичечного коробка, в идеале с его половинку; под территориальное табу попадали беседка с мужиками, а так же асфальтированная дорожка и площадки перед подъездами, где вечером на лавочках собирались женщины и бабульки; ещё какой-нибудь владелец и завсегдатай гаража случалось крыл нас неистовыми ругательствами, и тогда рубежи вокруг обожаемой им мастерской тоже выпадали из зоны боевых действий.

Вообще воевали на славу. Не жалели ног, рук и глаз.

Глаза промывали там же, где и утоляли жажду, – у соседского дома с краном.

Время от времени битва вспыхивала с таким размахом и невероятностью, что одинокие снаряды всё-таки долетали до беседки, где рубили в домино мужики. Тогда в обратную сторону летели ругательства и угрозы.

Но это же полбеды!

Гораздо хуже, когда бесконтрольному нападению подвергалась территория бабулек и женщин. Они-то не ленились. Ко всему прочему, порядком устав от непрерывного воя и суеты, срывались с лавочек и ловили нас за шкирки.

Заставляли выкинуть все патроны, и сами вытряхивали их из наших карманов, если мы сопротивлялись. Особо активных усаживали рядом с собой, чтобы боевой азарт немного рассеялся и улетучился.

На этом битва практически умирала. Местами ещё летели одиночные выстрелы, но это было уже не то.

Пойманных также вынуждали убрать с асфальта куски земляных разрывов. Для этого мы рвали охапки лебеды, которая ещё совсем недавно служила укрытием и маскировкой.

Перед оравой разгорячённой ребятни вставал вопрос: что же делать дальше после столь бурного игрища?

Пока гурьбой шли сбить жажду, пытались спорить: кто в кого попал, кому в голову, кого только ранило, и кто же кого победил…

Когда каждый жадно ухватывал по пол-литра воды, спор постепенно сходил на нет. И сходились на предложении выяснить все в завтрашней решающей схватке…

До полного расхода по домам оставалось ещё время, мы дружно прогуливались и думали, чем себя занять.

Тут кто-то из нас заметил кошку.

Она сидела на крыше котельной, на самом углу и мирно умывалась.

Какой вопиющий непорядок и даже издевательство над нами!