«Это просто отвратительно, Кирилл! Мы надеялись, что ты порядочный человек».

Надеялись они. Лучше бы научили работников стучать прежде, чем входить. Заодно язык держать за зубами. Хотя какая разница? Для них я — виновник номер один.

— Ты должен на нее пожаловаться!

— Угу.

— Кир, я серьезно, — Гриша хмурит брови, будто мне есть дело.

Отпиваю пива, задумчиво рассматривая стеклянные бутылки с этикетками в баре. Где-то на задворках несколько мужиков смотрят повтор хоккейного матча, а рядом воркует влюбленная парочка. От постоянных криков болит голова. Сказывается недосып, плохое настроение и какая-то вялотекущая депрессия. Совсем я обабился в этой конторке, скоро начну хандрить на осень и рыдать в подушку от одиночества.

— Ага, — выдавливаю из себя согласие, когда меня вновь начинают трясти за плечо.

— Кир, кончай страдать. Завтра с новыми силами проснешься и решишь эту проблему. Я уверен, — заявляет мне Гришаня. Только звучит не слишком правдиво, хоть друг очень старается.

— Прекрати трогать своими ластами мое плечо. У меня, знаешь ли, зона комфорта есть. Сегодня я унылый интроверт, дай утопиться на дне стакана от серости праха бытия насущного.
Как хорошо сказал-то. Стоит записать на будущее для потомков. Потом использую где-нибудь в постапокалипсисе. К дьяволу эти романы, любовь — не мое кредо. Даже офисная инфузория с меня не вышла. Два месяца прошло, а уже уволен с позором. Хорошо, если гадость какую-нибудь в трудовой не напишут. Потом разбирайся с инспекцией по судам. 

Что-то, правда, нюни распустил. Драный насос, во что я превращаюсь?

— Ты же не собираешься оставить все как есть? — интересуется Гриша, отклоняясь на стуле с высокой спинкой и вытягивая ноги.

Я собрался ответить, но замер, открыв рот и заметив вошедшую фигуру со стороны входа. Если еще не ослеп к середине вечера, то в мужскую обитель пришла сама Стерлядь. Стоит, судорожно оглядывается, явно не понимая, что здесь забыла. Марине некомфортно, а мне весело, и никакой жалости я не чувствую. Наблюдаю из-под полуопущенных ресниц, как Марьяновна гуськом пробирается к бару, осторожно оббегая пьяную компанию.

Не понимаю, зачем она пришла? Пусть центр города, место приличное, но это спортбар с мужиками, накаченных алкоголем. Тем более, Марина явилась в совершенно неподобающем виде: короткая юбка привлекает лишнее внимание со стороны сидящих. Самый ретивый уже рассматривает нижние девяносто моей начальницы, скрытые под темной тканью.

— Ты чего? — удивляется Григорий, после чего переводит взгляд в сторону Стерлядь. — Вау, какая красотка. Вот занесло-то птичку! Может, стоит познакомиться?

Приятель развалился, как павлин в период спаривания, распушил хвост и расставил ноги — мужественность демонстрирует. Ничего сказать про Гришку не хочу, но к чему мне подобные заботы? Сейчас он попытается подкатить к Марине, пригласит на свидание. А я потом буду за косяки оправдываться, мол, почему у меня друг такой лопух. Нет уж, никаких шашней с начальницами твоего товарища, даже если тот почти на увольнении.

— Прижми задницу к стулу, пикапер начального уровня, — моя ладонь ложится на плечо Гришки, и взгляд становится очень серьезным. Я как бы намекаю: сдвинешься — убью. 

8. Глава 8. Нечто откровенное

Бедолага весь побелел от моего взгляда и стушевался, а Марина Марьяновна оказалась рядом, застыв точно прекрасное изваяние при виде меня. 

— Что такое, босс? — не могу сдержать сарказм, который ядом разъедает вены.

Кажется, начальника еще больше впала в ступор, но затем очнулась и покачала головой.

— Вот значит, как ты проводишь свободное время, Ливанский, — насмешка в голосе Марины меня просто бесит, стимулируя речевой аппарат на реакцию.