Бессердечная Яна Мелевич

1. Глава 1. ТрудовыЕбудни

По всем канонам современных любовных романов властные боссы должны иметь: торс, костюм известного бренда и банковский счет без лимита. На работу они ездят исключительно для выноса мозга героине первые полкниги.

Собственно, это правда. Все начальники обожают ковыряться своими перьевыми ручками в наших серых извилинах, но только без всеми любимой романтики.

— Кирилл! Немедленно принеси мне бумагу для принтера из отдела бюджетирования!

Да. Вот точно, как мой босс. Будто для того, чтобы напечатать свои договора надо обязательно взять пачку бумаги из кабинета пятью этажами ниже при неработающем лифте.

— Марина Марьяновна, упаковка рядом с вашим сейфом. Слева, — отвечаю я и отхлебываю кофе, замерев в ожидании. Сейчас обязательно психанет, потому что найти жалкую пачку «Снегурочки» — проблема мирового уровня.

И точно. Не прошло двух минут, вновь раздался крик:

— Кирилл! Нет здесь никакой бумаги, вот сам ее найди!

Вы не поверите, но не найду. Хотя она там точно лежала. Заверяю своими тремя бестселлерами, один из которых даже в конкурсе победил — стерва забросила пачку подальше, дабы меня лишний раз погонять по этажам. Забава у нее такая, работу мне подкидывать. Особенно когда скучно. Поэтому поднимаюсь со своего неудобного кресла, бодрым шагом топаю к двери с табличкой: «Стерлядь Марина Марьяновна. Заместитель генерального директора по экономике и финансам».

Всего минута на размышления, а затем тихий поворот ручки. На лице невозмутимость, перед глазами просторный солнечный кабинет с видом на крышу соседнего здания. Птички поют, а гадкая брюнетка за столом злорадно улыбается.

Стерлядь, как есть Стерлядь.

— И где же? — начальница приподнимает идеальные брови и поджимает губы.
Возрастом Марина Марьяновна не старше меня. Зато понтов столько, что мою самооценку сейчас в космос унесет на раздражении. Но я — секретарь, одно из лиц компании. Мужик, в конце концов. Не положено сильному полу о слабом плохо думать. Даже если иногда хочется или убить, или…

Я все еще спокоен аки сфинкс в Египте. Стою, никого не трогаю и плечом косяк подпираю, оглядывая стройную фигуру в костюмчике. Стерлядь задрала голову, чтобы со своих ста пятидесяти пяти сантиметров выглядеть визуально выше.

Не выйдет, родилась с гномьим ростом, болтаться тебе вечно в районе пупка.

— А вы не знаете, где лево, Марина Марьяновна?

Паровоз пыхтит тише, чем разъярённая начальница, авторитет которой безбожно пал.

— Это вам, мужикам, ясно, где это «лево». Наверное, туда часто заглядываешь!

Зачем так кричать? Можно спокойно, ласково. Мы не идиоты. С первого раза понимаем простой человеческой речью, а не криком бешеной кошки в период полового спаривания. Я полагаю, какой-то мужик Марине в свое время насолил. Ненавидит она нас.

Ох, удружил ты мне, Самойлов. Чтоб у тебя все авторские серии провалились, безбожник. Лучше уж ЛитРПГ писать да боевые академии с драконами-властелинами, чем с этой истеричной драконихой в одном офисе пыхтеть еще восемь месяцев с девяти до шести согласно договору.

— Мне кажется, я вижу пачку Снегурочки под вашим столом.

Стерлядь выдохнула, прямо сдулась на глазах. Снова красивая, холеная бизнес-леди. Голубыми глазами захлопала — ни дать ни взять святая наивность. Я думал, сама наклонится, даст собой полюбоваться. Куда там. Никто мне не позволит посмотреть на нижние девяносто молодой начальницы и определить их натуральность на глаз. А ведь женщину утверждают, будто в салонах Москвы накачала, а мужчины — богатый хахаль все оплатил.

Проверять лично не стану, мне кровь из носа нужно доработать. Я обещал. Да и деньги терять не хочется.

Марина взглядом указала под стол и ждет. Прямо над головой Стерлядь улыбается наш президент страны, рядом висят грамоты и плакат с изображением предприятия. Вон трубы торчат, дым идет и название: «Металл-Литье». Большими красными буквами.

— Ливанский, надеешься, что тебе с плаката коробку «Снегурочки» выдадут?

Ой, кто у нас заговорил. Шутница уровень дешевого шоу «Камеди Вумен». Петросян завидует, лысину пеплом посыпает.

Я просто закатываю глаза, оставляя Марьяновну без ответа. Отвечать на глупости — себя не уважать. Так что я просто обхожу огромное директорское кресло, в котором жить можно, и встаю в любимую позу дачников, наклоняясь за бумагой. Пальцы почти коснулись упаковки, лежащей поверх коробки, как я неожиданно замер. В голове миллион идей и мыслей формируются в образы для будущей истории.

Чужие руки ладони ползут по мне, тщательно ощупывая. Моя суровая леди ищет оружие или наркотики.

— Марина Марьяновна, у меня нет опасных веществ. За таким в ближайшую подворотню за гаражами, — в собственном голосе слышу хрипотцу. Видимо, кондиционером продуло. По коже бегают мурашки от прикосновения горячих женских пальцев. В кабинете прохладно, а мне жарко. Впрочем, ничего удивительного — все, как по сюжету. Только на месте бедной задерганной секретарши — я.

— Так на всякий случай. Вдруг бомбу принес. Или бутылку в кармане спрятал.

На такое заявление остается лишь хмыкнуть, а еще лучше поменять местоположение в пространстве. Я в главной роли, Стерлядь на столе и вместе мы решаем важные вопросы по теме производственного процесса. Можно касаться любой точки на теле, стоит лишь поцеловать, слыша короткий вздох. Это игра, где правила меняются в зависимости от локации и обстоятельств.

Творческая личность, писатель, временный секретарь с привилегиями по одну сторону ринга. На другой — суровая леди-босс. Происходящее завораживает, все случается быстро — весело, интересно, захватывающе. Марина умудряется превратить любой процесс в удовольствие или каторгу, но сейчас веду я. Никакой пощады.

— Кир…

Обожаю стоны не меньше, чем тихий шепот с придыханием. Особенно когда я слышу собственное имя. Каждый кайфует от разных фетишей — у меня вот такой. Пара движений, шорох одежды, прикосновение непослушных пальцев к бляшке ремня в попытке заставить действовать быстрее.

Марина Стерлядь — любительница командовать во всем. Но у нее ничего не получается, поскольку властелин в нашей постели только один. Я сжимаю крепко запястья и развожу руки в стороны, дабы не мешала мне действовать.

Никаких запретов, Марина и я. Губами чувствую бьющуюся жилку на шее. Так и хочется впиться зубами, растерзать, а затем ворваться в желанное тело, двигаясь беспрестанно…

— Ты, Ливанский, умер?

Надменным тоном Марина опускает меня с эротических небес на грешную землю реальности. Что за Стерлядь такая, нехорошая. Только я в фантазиях разогнался, заменил в воображении мелкую брюнетку на блондинку с длинными ногами — реальность ударила по лицу со всего маха.

— И уже воняю, — бурчу я в ответ.

Вылезаю, два раза приложившись головой об стол. Зато Марине весело, она радостно улыбается от моего конфуза. Более того, она хохочет, пока я страдаю из-за несчастной пачки бумаги.
Смейся, дорогая. Потом забавляться буду я, когда выйдет мой бестселлер. В нем герой нагнет над столом твой прообраз в позе летящего журавля над солнечным болотом.

Я отряхиваюсь, в очередной раз проклиная идиота, придумавшего корпоративную этику. Видите ли, джинсы у них одежда для рабочих. Будто мы все здесь не работаем, а отдыхаем на курорте. Жара под сорок градусов, а ты как хочешь. Будь добр носить костюм, потеть и вешаться на галстуке. Правда, от последнего я отбился. Даже ради хорошего вдохновения не стану удавку эту носить.

Окно в кабинете открыто, хозяйственный отдел месяц посылает человека почистить кондиционер. При нынешней погоде дуновения ветерка — чудо, поэтому я устало оттягиваю ворот рубашки, расстегнутую на пуговицу у самого горла.

Еще бы одну, но заклюют свои же за неподобающий вид. Тьфу, монашки.

— Спасибо, Ливанский. Есть от тебя толк, — делает замечание Стерлядь, вцепившись в многострадальную пачку бумаги.

Я опускаю взгляд и мысленно недоумеваю. Женщины, зачем вы отдаёте столько денег на разноцветные ногти? Три розовых, один в блестках и последний с какими-то полосками.
Вновь смотрю на лицо женщины, что по недоразумению является моим начальником. Марина довольна. Коты в магазине молочных продуктов выглядят скромнее, чем Стерлядь после пакости. У меня в легких воздух застревает от желания плюнуть Марьяновне в кофе. Хотя такое больше свойственно моим коллегам-женщинам, тоже секретарям. Впрочем, здесь я совсем не удивлен.

Есть правило: как у женщин в одном офисе выравнивается цикл, так любой мужик в дамском коллективе теряет маскулинную индивидуальность.

Потому не стоит противиться природе. Просто я сделаю завтра своей начальнице лучший в мире черный кофе с двумя ложками сахара.

— Да не за что, Марина Марьяновна. Все ради вас, любимой, — не стоит так явственно демонстрировать сарказм, однако не могу сдержаться. С другой стороны, все по канону. В книжках описывают: взор темнеет, грозовые тучи, ожидаются осадки в виде пиздюлей.

— И в финансовый отдел зайди! Поможешь перетащить коробки в архив, — злобно шипит Марина. Я на секунду задумался о родстве Стерлядь с королевскими кобрами. — Сто двадцать штук.

Изо рта против воли вырывается стон. Архив в подвале, финансовый отдел на девятом этаже — лифт не работает. Эти злосчастные коробки я тоже видел. Там каждая из-под принтера. Неясно, где столько оргтехники взяли, чтобы сто двадцать коробок документов накопить. Да у нас телефон с факсом надо с собаками по всему заводу искать, а здесь аж вон сколько!