А потом новости, которые я видела в затянувшемся «сне», стали сбываться одна за другой. В том числе и болезнь императора – то, что я, в отличие от сообщений о железных дорогах, послах или самоубийстве давно страдавшего от измен жены актёра, предсказать не могла.

Предсказать болезнь императора, защищённого от подобного небесным мандатом, не мог никто.

И прочие новости соответствовали «сну». Словно я прожила пять месяцев, а потом вернулась. И пусть мою затворническую жизнь не назвать удачной, умирать я не хотела.

Не знаю, как появилось такое видение, откуда у мамы способный на столь удивительное предсказание амулет, но если существовала хотя бы маленькая вероятность того, что привидевшееся мне реально – я не вправе отступать. Не хочу снова видеть гибель мира. Не собираюсь безвольно смотреть, как моя плоть разрушается, обнажая кости и забирая жизнь. А состояние амулета наводило на мысль, что нового шанса что-то изменить не будет.

Я сжала кулаки, кубик врезался в ладонь, и эта слабая боль наполнила сердце решимостью. Я смогу! Я со всем справлюсь!

К сожалению, связаться с наследным принцем через канцелярию Золотого города не удалось, в ответ на запрос из Академии пришла бессодержательная отписка. Посланные слуги тоже ничего не узнали о планах его высочества посетить Академию, так что я видела для себя лишь один путь – попасть в Академию, лично найти его высочество Лонгвея и предостеречь его от необдуманных действий. К сожалению, я не могла доказать реальность моего предвидения: выгоревший амулет проверили три мага и не нашли следова магии, а известные мне будущие новости, к сожалению, предсказуемы по текущим новостным сводкам. Оставалось надеяться на благоразумие принца. В конце концов, он отвечал за страну и должен её наследовать, если после моего рассказа он будет хотя бы немного осторожнее, есть шанс всё исправить.

Что делать, если принц устроил катастрофу намеренно, я не знала. Мне хватало и первой стоявшей передо мной задачи – попасть в Академию.

– Идём, – кивнула дворецкому.

Тримас с щелчком захлопнул крышку часов, убрал их в карман и открыл дверь, впуская внутрь запах чужого города. Карета слегка качнулась, когда Тримас спускался. Он выдвинул для меня подножку, встал сбоку и подал мне руку.

По мостовой позади него шли две женщины в модных зауженных платьях в вертикальную полоску. Их, придерживая кепку, обогнал посыльный с опечатанным саквояжем. В сопровождении слуги мимо прошествовал толстопузый старик. За этот короткий миг я увидела вблизи больше посторонних, чем за последние пять лет. И прохожие не думали заканчиваться, шли и шли, а по дороге катились пролётки, кареты, и даже новомодный паровой автомобиль блеснул надутым боком.

Толпа… опасность…

Вязкий страх накатил, словно вязкий кошмарный сон. С ним пришли крики испуганных и умирающих… воспоминания того страшного дня. Грудь сдавило… Забиться в угол кареты, приказать ехать домой, спрятаться в комнате семейного особняка и не выходить. Бежать! Прямо сейчас бежать! Я хотела этого больше всего на свете.

Но на другой чаше весов могли оказаться миллионы жителей империи и моя жизнь.

___________________________

[1] Мифическое животное, которое может обнаруживать истину и обладает знанием всех языков мира.

4. 4: Марс

Я покинул Золотой город, но сбежать от него не мог. По ходу движения поезда в лёгкой дымке тумана, почти закрывшего голубоватые вершины гор, проступали ажурные силуэты пагод и крыши с загнутыми вверх углами кровель. Словно я никуда не уезжал.

Чух-чух, чух-чух!

Вибрация поезда передавалась телу через обитый бархатом диван. Я побарабанил пальцами по колену и вытянул карманные часы. Оставалось ещё девять минут, и я, чтобы не смотреть на опостылевший за годы жизни в Золотом городе утренний туман, принялся лениво оглядывать узоры на шёлковых обоях, хрустальную люстру с дрожащими подвесками, свои начищенные до блеска ботинки, лежащую на столе шпагу.