Элли едва успела покрепче сжать губы, чувствуя, что вот-вот опять разрыдается. Она по-прежнему принималась плакать, едва речь заходила о подруге. Ей казалось, что слезы давно должны были кончиться, но нет. Внутри нее как будто был неиссякаемый источник.

Оглушительный вой сирен вновь прорезал тяжелую тишину декабрьской ночи. Все постепенно начали подниматься, потягиваться и пробираться к выходу в полумраке, запинаясь о пивные бочонки и ящики с вином.

На сияющем темном небе висел совершенно рождественский месяц. Джордж протянул руку Томасу:

– Спасибо за помощь. – Он выдохнул легкое облачко пара. – Ты сможешь вернуться в Филби?

– Да, конечно, дружище. – Томас пожал руку Джорджа. – Всегда найду попутку, никто не откажет солдату. – Он взглянул на Элли. – Мы скоро увидимся. Спасибо за танцы.

Элли долго смотрела на уходящую вдаль высокую фигуру, которая становилась все меньше и меньше и постепенно тускнела, пока полностью не растворилась в темноте зимней ночи.

Типпи-Тикл, 13 сентября 2001 года

Сетчатая дверь распахнулась, и в кухню влетела Бекка, а сразу за ней Руперт. Девочка подбежала к Флори, которая вытирала у раковины посуду после завтрака, и обняла ее, потом к Элли и Софи, допивающим кофе, обняла их обеих, а потом наконец выдвинула стул и села рядом с Элли.

– Сэм! – крикнула Флори. – Сэм! Убери отсюда этого пса! Здесь и так места мало!

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Сэм с ярко-розовым рюкзачком. Вместо кожаной куртки на нем была клетчатая фланелевая рубашка и джинсовая куртка.

– Руперт! Иди сюда, малыш!

Пес неуклюже прошлепал по линолеуму, остановившись возле Сэма, чтобы тот погладил его по голове, и вышел за двери.

– Господи боже, Сэм. Да я даже своих паразиток сюда не пускаю, – сказала Флори. – У них за магазином хорошая конура. Не знаю, может, ты своему медведю тоже такую сделаешь?

– Руперт будет жить в конуре, только когда в Типпи-Тикл пальмы зацветут, Флори. Он тебя всю обслюнявит, оближет, да ты и рада. Я недавно нашел у него в шерсти крошки от твоего печенья. Бекка поклялась, что ничего ему не давала.

– Ну, одна печенька никому не повредит. Посмотри, какой он здоровенный.

Сэм передал рюкзак Бекке, взял кофе, который ему налила Элли, кивнул Софи, сделал несколько глотков, поставил чашку на стол и поцеловал светловолосую макушку дочки.

– Будь умницей, детка, – сказал он ей жестами. – Слушайся взрослых. Расскажешь вечером, чему научилась сегодня, хорошо?

– Ты сегодня будешь в магазинчике, Сэм? – спросила Элли, когда он уже уходил.

– Сегодня нет. Поедем с Тором и Эйсом в Гандер, посмотрим, что там происходит, привезем им еще всяких припасов. К ужину вернусь.

– Узнай, пожалуйста, о моем рейсе, – попросила Софи, намазывая лиловое черничное варенье на теплую булочку. – ВА-101 из Лондона в Нью-Йорк.

– Не терпится отсюда вырваться наконец?

– Ну… – Софи замерла, глядя на Сэма, – булочку до рта она так и не донесла. – Просто я хочу знать, когда ехать в Гандер. У меня важная встреча…

– Да, конечно, ты у нас птица высокого полета, – нетерпеливо кивнул Сэм.

– Поужинай с нами сегодня, Сэм. – Флори поставила на решетку последнюю тарелку. – Сегодня будут макароны с сыром. На тебя точно хватит.

– Посмотрим, как пойдет, Флори. Не ждите меня. В любом случае я вернусь, чтобы уложить Бекку спать.

– Все, на сегодня хватит занятий, – проговорила Флори, заходя на кухню, и поставила на стол несколько плетеных корзин. – Возьмите себе по корзине, девочки. Пойдем за ягодами. Я закрыла магазин. Покупатели подождут до завтра. А сегодня я хочу испечь пирог. Ничто не сравнится с пирогом из ньюфаундлендской дикой черники. Это пища богов, Софи, а не пирог. Бекка научит тебя собирать ягоды.