Мы будто вечность оба глубоко дышали. Том лежа сверлил глазами потолок, а я, сидя, смотрела на друзей. Они не шевелились, ожидая дальнейшего исхода. Первым встал Том.

– Один ноль в твою пользу, – он слегка повернул голову ко мне. Его усталость будто исчезла. – Пока что.

Я поднялась и молча протянула руку, в которой лежал кинжал Тома. Но он подошел и встал слишком близко. Настолько, что мы слышали бешеное биение сердец.

«Не забудь поделиться печеньем со своим главным поклонником.» – Съязвил он.

«Хорошо. Можешь забрать себе половину.»

Улыбка Тома стала хищной, отчего вдруг стало еще жарче. Не говоря больше ни слова, он покинул нас. А мы тем временем приступили к мечам.

С наступлением ночи, я тайно проскользнула в тренировочный зал, где сегодня одержала победу над Эвансом. Вновь меня манило сюда невидимое влечение – танец. Эти тайные вылазки стали моей тихой одержимостью. Тело жаждало движения, просило свободы, и я приходила утолить этот голод.

В голове зазвучала музыка, калейдоскоп мелодий, сменяющих друг друга в причудливом ритме моего воображения. Сегодня мелодия была особенно настойчива, пульсировала в венах, требуя выхода.

Я закрыла глаза, и зал исчез. Движения становились все более уверенными, страстными. Каждое па, каждый поворот – откровение. Я рассказывала историю без слов, историю о любви и боли, о надежде и отчаянии, о жизни во всей ее полноте. Тело было моим инструментом, а музыка – языком.

Время перестало существовать. Я танцевала, пока не почувствовала, что силы на исходе. Музыка стихла, и я замерла, тяжело дыша, в центре зала. В голове царила тишина, но в душе – буря эмоций. Удовлетворение, восторг, умиротворение – все смешалось.

Я открыла глаза. Зал был по-прежнему погружен в сумрак, и лишь лунный свет проникал сквозь окна. Никакой сцены, никакой толпы, только я и тишина. Но в этот момент я знала, что все это было реально.

В календаре я отметила восьмой месяц учебы. После занятия с профессором Гилмором мои мышцы гудели, требуя расслабиться в горячей ванне. Скинув форму, я решила убрать ножны на стол, но заметила на деревянной поверхности бумажку. Интересно, кто из подруг мог ее оставить и зачем?

Мне были известны общие правила древней магии, охраняющую комнаты Академии. Мы сами устанавливали список тех, кому можно войти. В комнату без хозяйки разрешено заходить только Лив и Кэс. Значит, одна из этих хитрых лисичек пробралась ко мне.

Я не запоминала почерк других ребят. Никогда не было необходимости. Но это точно писали не мои подруги. Стоило отдать должное автору – ровные строки и аккуратные буквы не могли не радовать глаз.

«Сегодня в девять вечера приходи за Академию.»

Я резко опустила руки и закусила губу, когда сердце захотело выпрыгнуть из груди. Неужели Таис, наконец, предпринял попытки остаться вдвоем?

Переодевшись в вязаный костюм, я вышла в коридор и потерла переносицу, размышляя. А если это не Таис? Мне стоит просто пойти на встречу и узнать, кто и как смог пробраться в комнату. Может быть, записку пронесли подруги. Незнакомец мог тайно попросил их.

Спустившись на улицу, я обняла себя руками. Темно-коричневый свитер слабо согревал от весенней прохлады. Почти завернув за каменную арку, меня остановил голос позади.

– Амели! Подожди.

Из темноты быстро вышел Таис, до сих пор облаченный в тренировочную форму. Неужели он остался тренироваться дальше?

– Да, я слушаю.

Я слегка приподняла уголки рта, хотя внутри горела от любопытства. Бледное лицо Таиса сейчас имело красный оттенок, а темные волосы растрепались. Будто он только что подрался.