72 часа вечности Ан Ми

Эми Картер ненавидела пятницы.

Особенно эти – когда солнце назойливо слепило глаза, отражаясь от витрин, когда смех из соседней кофейни звучал слишком громко, а прохожие шли куда-то парами, держась за руки, будто нарочно напоминая ей, что ее мир давно сузился до размеров квартиры, работы и вот этого книжного магазина.

"Они все такие… живые", – мелькнуло в голове, пока она шла по тротуару, пропуская мимо себя толпу. Город шумел, сверкал, дышал – но не для нее. Она предпочитала тишину. Страницы, которые не предадут. Истории, где можно спрятаться.

Дверь "Old Pages" со скрипом открылась, впуская ее внутрь.

Запах.

Она глубоко вдохнула, закрыв глаза на мгновение. Старая бумага, кожа переплетов, едва уловимый аромат дерева от полок – этот знакомый аромат успокаивал лучше любого лекарства. Здесь было спокойно. Здесь не было городского шума, лживых обещаний. Здесь были только книги.

Книги не предают. Книги не уходят. Книги не целует тебя шепотом "навсегда", а потом…"

Она резко встряхнула головой, отгоняя воспоминания.

Пальцы сами потянулись к знакомому корешку – "Грозовой перевал". Она открыла его наугад, и глаза сразу же нашли любимые строки:

"Он больше, чем просто человек для меня. Он – моя душа…"

Губы дрогнули.

Где теперь твоя душа, Кэти? Сгнила в земле, как и все обещания, – подумала она с горечью.

В памяти всплыл образ: Даниэль, смеющийся, держащий в руках томик стихов, цитирующий что-то пафосное, сжимающий ее руку. Она закатывала глаза, но внутри таяла. Любовь – это когда ты позволяешь другому человеку разрушать себя, зная, что он этого не сделает, – говорил он тогда, целуя ее в макушку.

Как же она ошибалась.

– Эми, ты опять здесь?

Голос Бена вырвал ее из прошлого.

– Где же мне еще быть? – она прикрыла книгу, но не выпустила. – В баре? На свидании?

– Хотя бы не в углу с книгой, которую ты перечитываешь каждый месяц, – он покачал головой, поправляя очки. – Мир шире, чем Хитклиф и Кэтрин.

– Но гораздо безопаснее, – она улыбнулась своей искренней, чуть грустной улыбкой.

Она отошла к полкам, проводя пальцами по корешкам. Джейн Остин… слишком сладко. Хемингуэй… слишком грубо. Взяла в руки "Нортенгерское аббатство", потом "Портрет Дориана Грея" – но все казалось… не тем.

– Возьми это, – Бен протянул ей новенький томик в темно-синей обложке. – "Дом листьев". Не классика, но… тебе понравится.

Она открыла первую страницу, собираясь прочесть пару строк, но…

Дверь магазина распахнулась с резким звонком.

– Боже, неужели еще остались люди, которые до сих пор покупают бумажные книги?

Голос – гладкий, уверенный, с ядом – заставил ее вздрогнуть.

Мужчина лет тридцати. Высокий, под метр девяносто, с плечами, которые явно провели сотни часов в спортзале. Дорогая футболка Brunello Cucinelli облегала рельефный торс, поверх был небрежно накинут джемпер Loro Piana. Темные, почти черные волосы слегка растрепались, будто он только что провел сквозь них пальцами. И очки – настоящие, для зрения, с тонкой черной оправой, странно контрастирующие с его атлетической фигурой.

– Наверное, вы ошиблись магазином, – выпалила Эми, сама не ожидая такой резкости. – Бутик Louis Vuitton через два квартала.

"Наверное обожает любоваться собой в зеркале", – подумала она с раздражением. Зачем вообще с такими связываться? Книга и кофе – вот все, что нужно.

– Вам помочь? – спросил Бен.

– Да, открытки, – ответил мужчина, даже не глядя на продавца. Его глаза были прикованы к Эми. – Что-нибудь… нейтральное. Для приятеля. День рождения.

Он медленно повернул голову. Его глаза – темные, почти черные, за стеклами очков – скользнули по ней сверху вниз:

Длинные светлые волосы с легкими волнами, спадающими до лопаток. Голубые глаза – слишком большие, слишком выразительные, наивные до безумия. Платье чуть выше колен, свободное, но все же намекающее на хрупкую талию. Высокие гольфы, обтягивающие стройные ноги. Лоферы – потертые, явно любимые.

– О, классика, – уголок его рта дрогнул. – "Интеллектуалка с травмой".

Он задержал взгляд на ее губах – полных, слегка приоткрытых от возмущения. *"Такой ротик создан для куда более интересных занятий, чем отпускать колкости"*, – промелькнуло у него в голове.

Эми почувствовала, как кровь ударила в виски.

– Открытки для идиотов – вон там, – кивнула она в угол. – С картинками, чтобы вам было проще понять.

Она подошла к кассе, швырнув на стойку "451 градус по Фаренгейту", "Дом листьев" и "Миссис Дэллоуэй".

Его брови поползли вверх.

– Ого. Колючая. – Шаг ближе. Меня зовут…

– Соболезную, – перебила она, протягивая Бену купюры.

Адам рассмеялся – слишком громко, слишком нарочито.

– Мне нравятся такие. За маской цинизма всегда прячется самое… интересное. Особенно когда этот цинизм – просто щит.

– Вот только вам этого "интересного" не видать, – Эми сунула книги в сумку. – Вы же вообще не из тех, кто читает что-то сложнее ценника в бутике.

Она заметила, как его пальцы – длинные, с тонкими, почти аристократичными суставами – слегка дрожали, когда он взял со стойки первую попавшуюся открытку.

– О, это ты зря, – его голос внезапно стал тише, жестче. – Судя по тебе, ты наверняка фанатеешь от чего-то вроде "Грозового перевала".

Эми едва заметно вздрогнула.

– Угадал? – Я, например, знаю, что Хитклиф – это не герой. Это монстр, созданный болью. Он не любил – он разрушал все вокруг. И Кэтрин… она сломала себя сама, потому что слишком боялась быть настоящей. – Он наклонился чуть ближе, хитрая улыбка играла на его губах. – А ты? Тоже прячешься за страницами, боясь жить?

Эми замерла.

– Но тебе, конечно, проще вешать ярлыки, – он взял с полки "Лолиту", пролистал. – "Я такой – значит глупый и поверхностный. Красивая – значит пустая". – Швырнул книгу обратно. – Как удобно, да? Не надо думать.

Он достал бумажник – черный, кожаный, явно дорогой – и бросил на прилавок деньги за открытку.

– До скорого, Мисс Линтон.

Дверь захлопнулась.

Эми стояла, сжимая сумку так, что пальцы побелели.

"Как он… Почему он…"

Она вышла на улицу, но город вдруг казался чужим. Вечерний воздух был наполнен запахом кофе и выхлопных газов, где-то вдалеке играла уличная скрипка, смешиваясь с гудками машин. Она шла быстро, почти бежала, но его слова звенели в голове, как навязчивый мотив.

Почему он знал про «Грозовой перевал»Почему это… задело? Он назвал меня мисс Линтон? Как несчастную версию Кэтрин?…

Она всегда считала, что книги – ее крепость. Ее территория. А он… он просто вошел и разнес все вдребезги. Ужасный тип.

В голове остался его образ: высокий, с этими странно контрастирующими очками. Циничный. Бездушный. И чертовски… знающий.

Она не понимала, чем он вызывал такое раздражение и такие эмоции. Надеюсь я его больше не увижу.

«Brewed» пахло корицей и чужими жизнями.

Сквозь высокие окна в стиле лофт лился мягкий весенний свет, золотистыми бликами играя на деревянных столах из грубого дуба. Эми сидела в своем любимом углу – глубокое кожаное кресло у стены с полками старых книг, самый укромный уголок кофейни. Здесь, за массивным столом с потертой поверхностью, она могла отгородиться от всего мира: спинка кресла с одной стороны, кирпичная стена с другой, и только узкий проход между столиками, который она всегда занимала сумкой, чтобы никто не сел слишком близко.

На улице было прохладно – лёгкий ветерок шевелил льняные занавески, но солнце уже грело по-настоящему, обещая скорое лето. Эми прижала ладонь к тёплой чашке, втягивая горьковатый аромат любимого эспрессо с корицей. В наушниках заиграла меланхоличная мелодия – что-то о несбывшихся мечтах, как будто специально для неё.

Она сидела за ноутбуком, пытаясь сосредоточиться на работе – дизайн интерфейса для нового приложения. Здесь, в этой уютной кофейне, всё получалось быстрее, чем в пустой квартире. Но сегодня мысли упорно отказывались подчиняться.

Её взгляд невольно скользнул к соседнему столику. Пара – он в смешной шапке с помпоном, она с розовыми волосами, собранными в небрежный пучок – смеялась, вытирая пенку от капучино с носа девушки. Парень что-то шутил, фотографируя её на телефон, а она корчила смешные рожицы.

"Такие счастливые… Такие… обычные."

Что-то екнуло внутри. Тихая грусть. Лёгкая, почти незаметная зависть, от которой стало вдруг стыдно.

Три года.

Три года с тех пор, как она совершила свою главную ошибку – поверила, что можно любить без оглядки, отдаваться чувствам полностью, без страхов и расчётов.

Как цинично… Ты что, и правда думала, что ты особенная? – пронеслось в голове. "Да ладно тебе, Эми, это был всего лишь секс. На что способен мужчина, чтобы залезть в твою постель… а потом разбить сердце таким чёртовски предательским образом?

Она сжала веки, чувствуя, как знакомый ком подкатывает к горлу. Все они одинаковые – красивые слова, горячие признания, страстные ночи. А утром – равнодушие в глазах. Или, что еще хуже, жалость. Только в книгах встречаются мистеры Дарси – благородные, верные, способные на настоящие чувства. В жизни же – одни мальчишки, играющие в любовь.Он даже не понял, что разрушил мой мир. Не заметил, как я сломалась. А теперь мне хочется только одного – уединиться, спрятаться подальше. Я отказываюсь от встреч с друзьями, придумываю глупые отговорки, потому что неосознанно пытаюсь отгородиться от всего мира.