2084 Михаил Гинзбург

Глава 1. Оазис Забвения

За пуленепробиваемыми панорамными окнами конференц-зала «КорпСиндиката» привычно клубился желтоватый туман – едкая взвесь очередного дня третьей декады мая. Сегодня он был особенно густым, почти осязаемым, словно сам воздух снаружи решил свернуться в тугой, удушливый узел. Внутри же, в стерильной прохладе зала, царила совершенно иная атмосфера. Кассандра, стоя спиной к реальному миру и лицом к гигантскому экрану, демонстрировала свое последнее творение – «Оазис Забвения».

Ее фигура, облаченная в строгий костюм цвета мокрого асфальта, казалась продолжением царившей здесь выверенной геометрии. Лишь едва заметная сеточка морщин у глаз да привычка время от времени сжимать и разжимать пальцы левой руки выдавали застарелую усталость, которую не мог скрыть даже безупречный корпоративный макияж.

На экране переливался всеми оттенками изумруда мир, который мог существовать только в самой смелой мечте или в тщательно прописанном коде. Солнечные блики играли на поверхности озера, чистого, как слеза младенца, если бы младенцы в этом мире еще плакали от чего-то, кроме запрограммированных реакций. Водопад низвергался с бархатных скал, рассыпаясь на мириады радужных брызг, каждая из которых была просчитана с точностью до наносекунды. Пение птиц, шелест листвы, даже легкое дуновение ветерка, которое члены правления могли ощутить благодаря тактильным эмиттерам в креслах, – все было частью сложнейшей симфонии, дирижером которой была она, Кассандра.

Позади, в анатомических креслах из светлой экокожи, расположилось высшее руководство «КорпСиндиката». Директор Фабиан, как всегда безупречный в своем темно-синем костюме, сидел чуть впереди остальных, его лицо выражало благосклонное внимание. Он слегка качнул головой, и его серебристые волосы, всегда идеально уложенные, на мгновение поймали холодный свет потолочных панелей.

«Впечатляюще, Кассандра, – его голос, бархатный и обволакивающий, нарушил благоговейную тишину. – Впрочем, как и всегда. Чистота исполнения, доведенная до абсолюта».

Кассандра позволила себе легкий кивок, почти незаметный. «Благодарю, Директор. Мы стремились интегрировать мультисенсорный подход для достижения максимального иммерсивного эффекта при сохранении адаптивной седации пользователя».

Один из директоров, грузный мужчина с лицом, напоминающим старый, помятый пергамент, недоверчиво хмыкнул: «Адаптивность к психоэмоциональному профилю пользователя, она, простите, автоматическая? Или там сидит армия психокорректоров на удаленке, как в старые добрые времена?» Его вопрос прозвучал так, будто он заранее знал ответ и просто хотел услышать подтверждение чуда техники.

«Полностью автоматизирована, Директор Гроссман», – голос Кассандры звучал ровно и бесстрастно, словно она зачитывала техническую спецификацию. «Система непрерывно сканирует свыше пятисот биометрических параметров и корректирует виртуальную среду в режиме реального времени. Интенсивность освещения, палитра звукового ландшафта, даже тончайшие ароматические нюансы, которые, к сожалению, данный зал не позволяет в полной мере оценить, – все подстраивается под индивидуальные флуктуации нейронной активности пользователя».

Директор Фабиан поднялся, его движения были плавны и точны, как у хорошо отлаженного механизма. Он прошелся вдоль первого ряда кресел, остановившись у края платформы, на которой стояла Кассандра.

«Превосходно, – он обвел взглядом экран, затем перевел его на Кассандру, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удовлетворение хирурга, удачно завершившего сложную операцию. – Это именно то, что так необходимо нашим гражданам. Возможность… отдохнуть. Взять паузу от неизбежных жизненных сложностей. Вы снова продемонстрировали не только талант, но и глубокое понимание стратегических задач Корпорации, Кассандра. Вопрос вашего бонуса и расширения полномочий мы обсудим тет-а-тет, в более подходящей обстановке».

В зале раздались сдержанные, но вполне одобрительные аплодисменты. Кассандра ощутила, как мышцы ее лица сами собой сложились в подобие улыбки. Она знала эту улыбку – «улыбка номер три: профессиональная благодарность». Она кивнула еще раз, принимая похвалу, и на мгновение ей показалось, что даже кислотный туман за окном стал чуть менее ядовитым. Иллюзия, конечно. Такая же, как и ее «Оазис Забвения». Идеально сконструированная иллюзия в мире, где от реальности остался лишь горький привкус на языке.

Глава 2. Утренний Ритуал под Оком

Пробуждение наступало не по звонку будильника – архаизм, давно уступивший место мягкой биорезонансной стимуляции, – а по сигналу импланта, встроенного в основание черепа. В шесть тридцать ноль-ноль по унифицированному времени «КорпСиндиката» комната Кассандры наполнилась едва уловимым свечением, имитирующим рассвет где-то в незапамятных временах, когда солнце еще не скрывалось за вечной пеленой химического смога. Стены, представлявшие собой адаптивные панели, сменили ночной режим «глубокий космос» на умиротворяющий пейзаж «альпийский луг, семь утра». Кассандра знала, что алгоритм выбрал этот пейзаж на основе анализа ее фаз сна и уровня кортизола: система стремилась обеспечить «оптимальное психоэмоциональное пробуждение».

Она села на идеально заправленной постели – за ночь санитарные наноботы не только очистили простыни из биоразлагаемого шелка, но и придали им первозданную форму. Первый взгляд – на потолочную панель, где высветился ее текущий «Индекс Гражданского Доверия»: 98.7 из 100. Стабильно. Хорошо. Легкое снижение на три десятых процента после вчерашней презентации было ожидаемо – система всегда фиксировала микростресс даже при успешном завершении проектов.

Ванная комната встретила ее подогретым до тридцати семи и двух градусов Цельсия полом и тихой музыкой, подобранной для «стимуляции позитивного настроя». Зеркало одновременно служило информационным дисплеем: краткая сводка мировых новостей (тщательно отфильтрованных и одобренных), персональное расписание на день, напоминание о необходимости принять утреннюю дозу нутриентов. Пока автоматический ультразвуковой очиститель занимался ее зубами, а дерма-аппликатор наносил на кожу защитный и тонизирующий состав, Кассандра просматривала заголовки: «КорпСиндикат объявляет о новом прорыве в области синтеза протеинов», «Успешная ликвидация последствий несанкционированного выброса в Секторе Гамма-7», «Граждане выражают благодарность за стабильность и безопасность». Ничего неожиданного. Мир катился по своим рельсам, смазанным официальными пресс-релизами.

Завтрак ждал ее на кухне, интегрированной в жилую зону. Автоматический синтезатор приготовил стандартный набор: питательная паста с нейтральным вкусом, обогащенная всеми необходимыми витаминами и минералами, и стакан тонизирующего напитка, напоминающего по цвету разбавленный яблочный сок. Кассандра ела медленно, глядя на стену, которая теперь показывала трехмерную проекцию цветущего японского сада. Красиво. И совершенно нереально. Как и все в этом мире.

Когда она выходила из квартиры, в коридоре столкнулась с соседом из семьдесят второй ячейки – мужчиной средних лет по имени Леопольд, работавшим, кажется, в отделе логистики. Он приветливо кивнул, на его лице застыла стандартная «утренняя социальная улыбка».

«Кассандра, доброго утра! Погода сегодня… оптимистичная, не находите?» – произнес он один из рекомендованных «тегов общения» для утреннего приветствия. За окном в конце коридора все тот же желтый туман обволакивал соседние башни-ульи.

«Действительно, Леопольд, – ответила Кассандра, используя соответствующий «тег ответа». – Атмосферное давление в норме. Удачного вам производственного цикла».

«И вам плодотворного дня!» – он приложил ладонь к груди в знаке лояльности и поспешил к лифту.

Кассандра вздохнула, едва заметно. Даже эти короткие, выхолощенные фразы требовали определенного усилия. Лифт бесшумно доставил ее на подземный уровень, где ее уже ждал персональный электромобиль – безликая капсула, которая вольется в такой же безликий поток, текущий по артериям города к гигантскому комплексу «КорпСиндиката». Око Мира, вездесущее и недремлющее, следило за каждым ее шагом, каждым вздохом, каждым ударом сердца. И это было нормально. Это было частью порядка. Частью иллюзии совершенства, которую она сама помогала строить.

Глава 3. Геометрия Утешения

Офис Кассандры располагался на семьдесят третьем этаже Северной Башни «КорпСиндиката». Отсюда, из-за армированного стеклопластика окон, город расстилался внизу серо-стальной паутиной, лишь изредка проглядывающей сквозь рваные клочья вечного тумана. Монорельсовые трассы змеились между небоскребами, похожими на гигантские термитники, а внизу копошились мириады транспортных капсул – кровяные тельца этого каменного Левиафана. Кассандра редко смотрела в окно. Реальность за ним была слишком… неизменной.

Ее кабинет был образцом минималистичного дизайна и функциональности. Большую часть пространства занимала голографическая рабочая станция, сейчас деактивированная и похожая на черный обсидиановый стол. Стены могли менять цвет и текстуру по ее желанию, но Кассандра предпочитала нейтральный матовый оттенок, напоминающий цвет необработанного титана – он не отвлекал. Единственным «украшением» служила небольшая, идеально симметричная суккулентная композиция в плоской керамической вазе, подарок от отдела биодизайна за какой-то давно забытый проект. Растения были искусственными, разумеется, но с поразительной точностью имитировали живые.