– Смотри на Бездну. Остальное – лишнее.

Когда его шаги затихли, Артада снова включила «Око». Пальцы дрожали, но она не могла остановиться. Касир был там, ближе к экрану, его взгляд – или иллюзия его – смотрел прямо на неё. Бездна искажала образ, окружая его тенями волн, что струились, как живые. Это было неправильно, но тепло внутри росло, острое и тревожное.

На «Горизонте» Касир замер у терминала, холод пробежал по спине, тонкий, как лезвие. «Око» гудело тихо, едва слышно, и он решился. Коснулся панели – и вот она, Артада. Её лицо возникло на экране, чёткое, несмотря на пустоту между ними. Тени волн струились вокруг неё, будто она стояла на берегу невидимого моря, глаза её, тёмные и внимательные, смотрели мимо, но Касиру почудилось, что они ищут его.

Он провёл рукой по волосам, унимая беспокойство. Ирэн говорила о резонансе, о том, как чувства будят Бездну, но сейчас это было далеко. Артада была здесь, живая, и это чувство пробивалось сквозь запреты, как луч сквозь трещину.

– Ты тоже видишь? – шепнул он, зная, что она не услышит. Голос растворился в гуле станции, но вопрос повис в воздухе. Он наклонился ближе, и тени вокруг Артады дрогнули, будто в ответ. Касир отшатнулся, сердце заколотилось быстрее – это было реально.

На «Зените» Артада заметила, как звёзды вокруг Касира мигнули, будто свет вспыхнул и угас. Рука замерла над панелью. «Бездна», – мелькнула мысль, но другая вытеснила её, вырвавшись вслух:

– Он видит меня.

Уверенности не было, но ощущение сжало горло.

– Кто видит? – голос Лары, сухой и резкий, раздался сзади. Артада вздрогнула, экран погас от резкого движения.

– Никто, – ответила она, слишком быстро, жар поднялся к щекам. – Просто смотрю.