– Преувеличение, хотя в этом что-то есть, – сказала Хальма. – Посмотри с точки зрения самих кулёников. Нет, Захин, для меня они уже не животные, если умеют говорить.

– А что так? Может, они почти чикоры? – иронично спросил её кузен.

– Ну, тоже нет, но… – оборвала Хальма, не в силах найти нужных слов.

– Это довольно сложные дела, и пока каждый решает их по-своему. Через несколько зотов, когда эта проблема созреет, мы, вероятно, получим какие-то резолюции по этому вопросу, возможно, даже от Высшего Совета Мира. И пока не совсем ясно, ни кто они на самом деле, ни что нам можно, а что нельзя с ними делать. Я лично считаю их только животными, а вы – поступайте, как хотите. Когда Кондиас проснется и обнаружит, что меня нет, то в лучшем случае немного поплачет – ведь они и это умеют – а потом успокоится, и дети смогут поиграть с ним. Но хватит об этой биологии. Что там у вас нового слышно? Ты что-то писала о каких-то недоразумениях с новыми соседями, как их там…

– С Дулами? Ах, это было уже давно! Это молодой, еще бездетный брак. Оба закончили селекционную школу, но опыта у них пока нет. Немного мудрствовали, то не так, то не эдак, но все относительно быстро пришли к согласию, – ответила ему Хальма с явно неестественной оживленностью, в действительности думая о кулёниках и их ничтожном правовом положении.

Такие мудрые, говорящие существа – и все же они должны быть просто животными, которых чикоры передают друг другу как предметы! Нет, она на это не согласна! Она будет воспитывать Кондиаса как своего третьего ребенка… нy, немного другой формы.

Они говорили втроем о разных хозяйственных делах и своих воспоминаниях из «старых добрых времен» еще целую кори, после чего Фанот запряг мирлана в таратайку и повез Маргула к Бикорду, a Хальма занялась уборкой и другими хозяйственными делами.

Как она потом отметила в хронике родословной – я все это время спал. Когда я проснулся, то начал плакать и звать свою маму и Маргула. Хальма прибежала почти сразу и застала меня плачущим и c ужасом озирающимся на окружающую меня совершенно незнакомую комнату. Увидев чужую чикорку, я беспомощно спросил:

– Где я? И кто ты?

– Я Хальма Боман, – представилась она. – A ты у нас, Кондиас, и уже останешься здесь. Кузен Маргул подарил тебя нам.

– А где он?! Я хочу к нему и домой! – крикнул я.

– Увы, ты его больше не увидишь. Он вернулся на Хорданд. – Это была не полная правда, так как Маргул был еще всего в двух шагах от меня, в Бикорде, но Хальма справедливо сочла, что мне это будет все равно.

– Вернулся?… Он вернулся?… А я?… А я?!… – Mне не очень-то хотелось верить, что-то не укладывалось в мозгах, но в конце концов я все понял и еще громче начал плакать.

«Думик12», – подумала Хальма в адрес Маргула, нежно поглаживая меня по шерстке. Потом взяла меня на руки и отнесла в таз с водой. Когда она вымыла меня и вытерла насухо, я уже чувствовал себя намного лучше и не плакал. Я просто очень проголодался и сказал об этом Хальме. Передо мной тут же поставили тарелку с гальфоном, а когда я поел, Хальма сказала:

– А теперь познакомься с моими детьми, Кондиас. Это мой сын, Виндиас, а это дочь, Гамбитка.

– Добрый день, Кондиас! – воскликнул Виндиас и легонько похлопал меня по спине. В ответ я выдвинул щупальце и пощекотал им по его руке. В первый момент он как будто немного вздрогнул, но потом рассмеялся и сказал Гамбитке: