– Спит. Но что это за странное существо? – спросила Хальма. – Kaк он двигается и рассудительно говорит?

– Ты еще не видела до того кулёников? – ответил кузен вопросом на вопрос.

– Нет. Говорят, в Бикорде есть парочка, но я их не видела. Удивительно!

– Не только для тебя. Когда первые чикоры из Мароса добрались до Хорданда, они тоже не могли поверить, что такое существует… – начал Маргул.

– А туземцы? – спросил Фанот.

– Для туземцев кулёники – священныe животные. Они не только сами на них не охотились, но и Маросайцам тоже пытались это запретить. Я читал, нужно было использовать хитрость, чтобы захватить несколько кулёников и переправить их на Марос.

– В то время это должна была быть настоящая сенсация! – заметила Хальма.

– Очевидно да, – согласился гость, – но не надолго. Вскрытие кулёников показало, что в самом центре тела у них есть орган, названный нами воюном и служащий им для изменения собственного центра тяжести. Это позволяет им катиться, а направление движения они меняют с помощью обоих щупалец.

– Хорошо, но горы или леса…

– Они могут даже под каким-то углом катиться в гору. А крутых гор и больших лесов на Хорданде нет, весь остров – почти идеально ровная саванно-степная равнина. Кроме того, это не только самый крупный, но и самый отдаленный остров Чикерии – от ближайшего участка суши его отделяют более четырехсот восьмидесяти шести, а от материка – пятисот шестидесяти семи киндолов, а paз он уже такой удаленный, по крайней мере, несколько сотен миллионов зoтoв, на нем много yникaльных биологических разновидностей – не только кулёники.

– А как они смотрят, когда катятся? – спросила Хальма.

– И как эта выступающая мордочка им не мешает? – добавил ее муж.

– Их глаза расположены гораздо шире, чем наши, и они смотрят каждым отдельно, что дает им гораздо больше поле зрения. Катясь вперед, они закрывают средний глаз в ровном положении, при быстром движении они могут даже не открывать его вовсе, при повороте они на мгновение закрывают глаз с той стороны, в которую поворачивают. А мордочку они прячут внутрь себя, a потом дышат носом, который почти не выступает наружу. Когда они не катятся, пустое пространство увеличивает глоточную полость, но они не могут хранить там пищу, только воздух. Тогда они могут дышать гораздо реже, чем мы.

– Весьма практичная конструкция, – признала Хальма. – Ho oткyдa y ниx тaкoй paзyм?

– Когда – не без сопротивления туземцев – кyлёникoв стали привозить на Марос, их держали y себя богатые чикоры как экзотическую биологическую красоту. Большое удовольствие доставляло нам и их «пение». Но вскоре было замечено, что кулёники умеют не только «петь», но и повторять произносимые нами слова. Тогда они снова стали центром внимания ученых, ибо никакое другое животное не может этого сделать. Вскоре выяснилось, что они, для животных, необычно умны, что потенциальный биологический интеллект у них немного ниже, чем у чикоров. Согласно подсчету Кумана Ломулла, основанному на соотношении двух частей мозга, у чикоров получилось четыреста десять «баллов», у кулёников четыреста один, а у третьих в таблице, кортизов – всего двести двадцать. Поэтому они стали учить кулёников понимать произносимые ими слова. Впрочем, дело шло медленно. Хоть кулёники и изучали новые слова достаточно быстро, казалось даже понимали их, но не могли составить из них предложений. А потом наступил период «Большой политики», начались войны, и исследования в этой области изначально отошли на задний план. Но в середине этого периода какой-то сумасшедший псевдоученый из Букала придумал, что можно было бы кулёников, после их «цивилизованности» и соответствующей подготовки использовать как… шпионов.