Кто бы что ни говорил, но – Слава Богу и бесплатной отечественной медицине! Я мог залететь на операцию на плечевом суставе, но толковый травматолог сделал своё гиппократовское дело на пятёрку! В общем, в тот раз мне повезло.

Спустя два месяца меня перестало беспокоить плечо, а бывший возлюбленный больше не беспокоил мою зазнобу. Всё устаканилось, и я заскучал. Пришлось признаться себе, что мы, как блудливые грешники, встречались исключительно для «здоровья». На этом оправдании мы протянули год. А вместе с окончанием моей карьеры в автобизнесе закончились и наши «оздоровительные» отношения.

На память мне остались пожизненные щелчки в плечевом суставе, вкус белорусского зефира и чувство вины. Всё-таки она смотрела на меня с восхищением и женской надеждой, а я был самовлюблённым подлецом, искавшим славы.

Из всего спектра смертных грехов мне более или менее удавалось побеждать уныние. Иначе я бы давно вернулся в Сибирь под тёплые крылышки своих родителей. Но я был твёрдо убежден, что своё счастье нужно выстрадать. И с воодушевлением безумца регулярно погружался в ночные страдания и самоедство. В этом мне не было равных.

Но днём… Днём я был главным героем приключенческого блокбастера под названием «Стать звездой за три месяца» или «Как успешно просрать время своей жизни». Я строго следовал принципу героини киношедевра «Москва слезам не верит»: полюбить – так королеву! Проиграть – так миллион! Хотя мне самому до короля было, как Сергею Лазареву до традиционных семейных ценностей.

С момента моего судьбоносного переезда прошло уже три года. Мы записали пять песен и тот самый клип. Геннадий регулярно давал слово пацана, что мы вот-вот запишем последнюю, обещанную песню:

– Клянусь подолом тверской сводницы Клавки Помидорихи. Скоро сделаем финалочку, – затем, покашляв, добавлял:

– У тебя не будет пары тысяч рублей до четверга?

Мне стало ясно, что такой продюсер утянет меня на самое дно околоэстрадной пучины…

Шестую песню, обещанную Филиппсом в качестве бонуса, никак не удавалось закончить. Меня категорически не устраивала аранжировка и качество записи моего вокала. Упрёки престарелого продюсера про мои провинциальные мозги больше на меня не действовали. Я слишком многое поставил на карту, чтобы выслушивать его умозаключения. Хотя раньше слушал его, раскрыв рот. Очевидно, за три года в Москве я сильно изменился. Во время нашей последней встречи Гена дал мне, как ему казалось, мудрый совет:

– Найди себе бабу. Богатую москвичку. И живи припеваючи. Ты молодой, красивый. Вот у меня приятель. Живёт с одной, уже пять лет. Правда, она немного старше его. Лет на двадцать. Но зато собственный дом в Подмосковье, тачка, губы, чужие внуки. Кайф! – и опять закашлялся.

В тот раз мы выпили пива и посидели в каком-то кафе. Очень по-дружески. На прощание я пожелал ему бросить курить, и мы обнялись. Последнюю песню он так и не записал. Позже выяснилось, что я был не единственный «покоритель Москвы», кто заплатил Гене и не дождался полного выполнения всех обещаний. Но я не держу на него зла. А скорее, даже благодарен и теперь вспоминаю о нём с некоторым теплом. В конце концов, если бы не его задержка длиною почти в три года, я бы давно уехал обратно, поджав хвост. Так и не узнав, для чего мне всё это было нужно. Наверное, так Бог учил меня терпению.

С Геной мы больше никогда не виделись. Ещё какое-то время он звонил мне пьяными вечерами и жаловался, что его бросила жена. Но вскоре и эта связь прекратилась.