— Нет, грибы я не продаю, — зло шипит Адам. — Все мои деньги чистые, бизнес законный.

— Вот и молодец, — средняя бабулька улыбается, отчего ее морщины становятся глубже. — А в целом как настроение?

— Позитивное и жизнерадостное, — в гневе урчит Адам. — Аж искры из глаз.

— Мы в курсе, что твой дружок разнюхал о Мелиссе, — Средняя старушка деловито покачивается в кресле, пристально глядя на Адама. — Что думаешь?

— Ничего не думаю.

— Он злится, — шепчу я, и Адам разъяренно выдыхает.

— Ясное дело, что злится, — левая старушенция смеется и внезапно переходит на сердитый шепот. — Это у других оборотней в порядке вещей херней такой страдать, но не в Западных Лесах! Не у нас! И все эти фокусы с разрывом связей потом такими проблемами аукаются! — бьет по подлокотнику ладонью. — Это тебе не шутки! Эта сучка мотнула хвостом и сбежала! Ладно бы просто сбежала, так еще и от Адама отказалась!

— Все, пошли, — Адам хватает меня за запястья и тащит к двери.

— Может, он ее обидел? — в негодовании восклицаю я. — От хороших мужиков никто не убегает!

— Дуры убегают, — пренебрежительно фыркает средняя старушка.

— Вот-вот, — зевает левая и возвращается к вязанию.

— Обратишь, — говорит правая с предостережением, — твои дружки точно не отстанут от нее.

— В каком смысле? — настороженно оглядывается Адам.

— В таком, Черная Шкура, — правая обнажает крепкие крупные зубы, — думаешь ты просто так ее сначала к ним привел? Вы когда лезете такие умные и смелые в переплетения судьбы, то она начинает чудить. Тут все взаимосвязано.

— Только не говорите, что…

— Ага, — бабульки глумливо ухмыляются. — Такие дела.

— Да о каких делах речь идет?! — охаю я.

Адам зыркает на меня желтыми глазами, а затем переводит мрачный взгляд на старушенций.

— А я?

— А ты как хочешь? — Средняя клонит голову набок и ее улыбка становится шире. — С тобой все сложнее, Адам. Твоя связь разорвана, но эту нить можно связать, и свяжется она иначе.

— Что за загадки? — в отчаянии шепчу я.

— Может, ты ее уже связываешь, — левая медленно провязывает петельку, — но оно тебе надо? — ее голос скрипит, как ржавый нож по мутному стеклу. — Ты ведь уже прошел через все это и чуть не подох.

6. Глава 6. Глаза подними...

Адам опять топит меня в полуобморочном состоянии и лишь из-за того, что я на крыльце лесной хижины трех странных старушек я говорю:

— Мне жаль, что от тебя сбегают женщины и это не причина меня похищать.

Короче, разворачивается он ко мне с оскалом и рычит в лицо:

— Ты много болтаешь. Затихла!

Опять накрывает туман, сквозь который долетает злое ворчание:

— Сдать тебя, что ли, твоим двум кобелькам? М?

— Домой хочу…

— Прекрати меня за бороду дергать!

— Домой, — еле ворочаю языком. — Домой отпусти, дровосечище… И не нужны мне твои друзья… Катитесь вы все втроем… Почему бы вам не взять топоры и порубить деревья?

Туман сгущается, душит в объятиях, проскальзывает вертким и горячим языком в рот и щекочет лицо жесткой бородой.

— Адам, — скрипит в пелене старушечий голос, — ты все-таки решил в этом клубке поучаствовать? Оставь ее своим друзьям.

— Оставлю, но после себя, — туман вибрирует злобным рыком. — Вот нужна она будет им после другого Альфы.

— Дурной ты, Адам.

— Соглашусь, — с мычанием ухожу на дно обморока. — Мужлан…

В очередной раз выплываю из забытья с надеждой, что очнусь от кошмара. Темные размытые пятна отступают. Я делаю медленный вдох. Камин, а в нем танцует огонь. Я на шкуре. Лежу. Поглаживаю жесткую, густую шерсть. Сажусь. Шкура, похоже, медвежья. Вижу ступни, мускулистые икры, поросшие черными волосами. Значит, ноги мужские.