Пристыженно замолкаю с горящими от румянца щеками, и закрываю глаза.

— Мне завтра на пары надо… Меня будут искать…

— Не буду я тебя долго держать возле себя. Я быстро теряю интерес, — постукивает пальцами по баранке руля. — И чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее ты меня распаляешь. Я тебе не милый скромный студентик, Эни.

— Ночь, две, три? — медленно проговариваю я. — Неделю? На сколько суток ты меня похищаешь? Давай определим срок… Сколько я тебе должна за свою жизнь?

Адам раздраженно щелкает пальцами, и падаю в темноту обморока.

5. Глава 5. Нить еще можно связать

— Адам, — поскрипывает в тумане старушечий голос. — Выпусти эту крошку из своих когтей. Будь с человеком понежнее, в самом деле. Это еще и девочка. Ну?

Со вздохом выныриваю из тумана в комнату, утопающую в полумраке. По бревенчатым стенам ползут тени и оранжевые пляшут блики от свечей. Передо мной в креслах-качалках сидят три тощие старушенции, которые клацают спицами и вяжут цветастые шарфы. Поднимают взгляды.

— Как вы вяжете при таком освещении? Ничего же не видно.

Их глаза вспыхивают желтыми огоньками. Я ойкаю, пячусь и натыкаюсь на рыкнувшего Адама, который хватает меня за плечи.

— Он меня украл, — шепчу я.

— Вопрос такой, милая, — говорит левая бабулечка. — О помощи в ночи под ликом луны просила?

— Да, но я же не думала…

— Адам Черная Шкура помог? — спрашивает правая.

— Да, но…

— Жизнь твою спас? — средняя вскидывает седую бровь.

— Да, но…

— Твой преследователь принял вызов Адама? — перебивает левая. — Принял бой?

— Я бы не сказала, что был бой, — горячие и огромные ладони Адама плавят плечи.

— Не сбежал? — правая старушка переворачивает вязание. — А бросился на Адама. Так?

— Да, — медленно киваю и хмурюсь. — Слушайте, меня этот дровосек спас, а после похитил. Затем к друзьям своим притащил. К таким же бородатым, наглым… а один так вообще был голый!

Адам зло рычит в ответ. Вот уж не человек, а зверюга какая-то дикая.

— Да, молодые у нас тут часто бегают без портков, — средняя недобро щурится. — Одежда зверю мешает.

— Какому зверю? — недоуменно хлопаю ресницами.

— Не отвлекаемся, девочки, — недовольно покряхтывает левая и улыбается. — Адам Черная Шкура справедливо лишил человека жизни?

Вопрос старушки ставит меня в тупик. Я затрудняюсь ответить, потому что я выступаю за то, чтобы преступников судили по всем правилам, однако часть меня считает, что таких мразей, как тот прыщавый урод, надо давить. Без суда и следствия. Без лишних вопросов, разговоров и тюрем.

— Ясно, — старушки одобрительно кивают. — Он спас тебе жизнь, вырвал ее когтей судьбы, милая. Этой ночью ты должна была умереть.

— Несмешно…

— Нет, несмешно, — холодно улыбается левая, — но это так. Запах смерти еще с тобой. Через пару дней выветрится, не переживай. И Адам тебя отбил не у того мерзавца с кривым носом, а у судьбы. Благоволит этому бородатому дровосеку Мать Луна. И за то, что ты сейчас дышишь, ты обязана ему. Забрал тебя у смерти. Некоторые из нас чуют, когда человек должен отойти в мир иной, но мы не вмешиваемся, а он вмешался. Пожалел?

— Да орала она слишком громко, — глухо рычит Адам.

— Знала, что умрет, вот и орала, — тихо отзывается лева бабулька. — Что ты забыл в городе?

— Дела кое-какие решал, — держит меня за плечи, как в тисках.

— Какие? — правая вопросительно изгибает бровь.

— Денежные.

— Решил? — левая перекидывает нить на спицу.

— Решил, — зло урчит Адам. — Что за допрос? Это к делу не относится.

— Да нам просто любопытно, что ты там с людьми решаешь, — пожимает плечами правая старушка. — Лишь бы ничего противозаконного с точки зрения их законов. А то младшенький Серого Хвоста грибы начал сушить и продавать подросткам.