— Так лучше? — спрашивает он с ухмылкой. — Так я тебя не смущаю? Вот меня бы твоя нагота совершенно не смутила. Я считаю, что одежда на тебе лишняя.

Я тянусь одной рукой к пуговицам под воротом. Он хочет посмотреть на меня, и я должна удовлетворить его любопытство. Одну пуговицу расстегиваю и замираю. Я опять, будто пьяная.

— Еще несколько пуговиц…

— Эмиль, — урчит Адам. — Она моя.

— Ты же сам сказал, что поделишься, — переводит спокойный взгляд на друга.

— Сказал, но могу в любой момент передумать.

— Передумать? — Эмиль усмехается. — Я за то, чтобы она украсила наш вечер, — переводит на меня темный взгляд, — и не ужином, куколка. Давай, растегивай блузку. Начнем с легкого и игривого стриптиза.

— Поделить… — сипло шепчу, — на троих… — округляю глаза, когда из гостиной выходит мрачный Мартин, — на троих… вы в своем уме?

— Мне кажется, она еще не утвердилась в своем решении побыть нашей развратной девочкой, — Эмиль хмыкает и отталкивает плечом от стены. — И надо ей срочно помочь с пуговицами.

С молчаливым отчаянием наблюдаю, как он шагает ко мне, присаживается рядом на корточки и улыбается, коснувшись пальцами моего подбородка.

— Любишь в центре внимания, да?

— Вовсе нет…

Цепенею под взглядом его голубых глаз. Пробегает по щеке, поглаживает шею и спускается к вороту. По телу прокатывается теплая и густая волна слабости.

— Такую милую девочку надо любить, а не гнать на кухню, — голос Эмиля вибрирует низкой хрипотцой, а пальцы ловко расстегивают несколько пуговиц.

Я не в силах открыть рот. Я в ответ лишь шумно выдыхаю.

— Сыграем на твою сучку? — неожиданно и глухо предлагает Мартин.

Эмиль удивленно оглядывается, а Адам в возмущении вскидывает бровь. Я медленно отползаю назад, запахнув блузку.

— Я тебя хорошо знаю, — Мартин разворачивается к Адаму. — Ты ее сюда притащил не чтобы делиться, а чтобы раздраконить нас, а после кулаки почесать. Мы тут все на равных, но ты же не можешь, мать твою, спокойно выпить и расслабиться.

— Так ты заинтересовался мой сучкой, — Адам скалится в улыбке.

— Моя ставка - ясеневая рощица на западе у Красного Источника, — Мартин зло щурится.

Глаза Адама вспыхивают желтым:

— Ах ты, падла рыжая.

— Ауч, — Эмиль поднимается на ноги. — Да, ставка серьезная. И прямо по больному месту всех Черношкурых.

— Твоя ставка? — Мартин бросает раздраженный взгляд на него.

— Я ведь в отличие от вас более разумный, — Эмиль вздыхает. — Поэтому… За одну сучку предлагаю другую сучку.

Адам весь напрягается и аж чувствую тонкие вибрации его злобы.

— Я знаю, где скрылась Мелисса, — Эмил хитро подмигивает ему. — Хотел сказать сегодня, но раз у нас тут такой разговор нарисовался, то информация об этой дряни станет моей ставкой.

— Ты, обмудок, в душе рыжий, — Адам сжимает кулаки.

— А нехер тащить девственницу ко мне в лес и перед мордой моей ею трясти, — в ярости рычит Эмиль. — Ты свои заскоки всех задоминировать держи при себе, — обнажает зубы. — Ну, играем, Адам Черная Шкура?

4. Глава 4. Непослушная девочка

— Кто такая Мелисса? — едва слышно спрашиваю я.

Если с куском рощи все понятно, то вот с Мелиссой нет. Земля — это выгодное вложение, а информация о какой-то девице — нет, только если она не сбежала от Адама с чемоданом денег и ювелирных украшений. В голове сразу нарисовалась картинка блондинистая стерва в шубе на шпильках. Она с хохотом тащит огромный чемодан…

— Не твое дело, — шипит Адам.

— И она не блондинка, — фыркает Эмиль. — А брюнетка.

Ладно. Перекраиваю фантазию на пышногрудую брюнетку с каре и алыми губами. Такая красавица из фильмов про бандитов, которых вокруг пальцев обводит хитрая негодяйка.