Меня и спасать-то роботы будут если: а) отключить маяк, б) не выйду на связь через сутки. Захотят ли шестиногие просто проверить мой квадрат из-за своей интуиции? Кажется, я стал мало разговаривать с людьми. Уже машинкам их качества приписываю. Вряд ли, вряд ли станут. Значит, времени терять нельзя! Вездеход же рядом! Выберусь и сразу в него, доберусь до панели и подам сигнал "S.O.S.". Проще сказать…

Скафандр сжат болотной жижей. Где здесь верх? Плюю в стекло шлема и наблюдаю, как слюна ползёт к фонарю, то есть к зениту. Я ещё и вверх ногами! Смешно так вляпаться из-за каких-то червей.

В пробах с этого бескрайнего болота наши лабораторные учёные нашли яйца кольчатых червей. Или плоских? Кольчатых! Лишь бы не кишечнополостных. Во-он! Да, это червяк ползёт по стеклу шлема. Хорошо, что снаружи. Это что, зубы? Если зубы, то на ком-то он паразитирует. Мне такого гражданина в товарищи, а тем более в попутчики, не надо. Зато есть зримое подтверждение, что я оказался в прямой кишке с червями. Иначе и не скажешь. Блеск!

Шевелю руками, но жижа плотно меня обнимает. А если руки из рукавов? Надо давление повысить, ещё, ещё, ещё! Ещё немного! По вискам бьёт, зараза…

Хорошо, первая рука вышла. Вторую сюда, ближе к телу и поджимаю ноги, отстёгиваю ремни. Принудительно заполняю воздух в малый баллон и цепляю его к розетке на гортани. Хороший имплант им далее и дышу. Теперь ещё немного повысим давление в скафандре, чтобы ещё чуть-чуть раздуло. По вискам давит сильно так, что газа уже болят. Замок гермошлема… открыть принудительно! Есть протечка! Ну, как сказал Юра: «Поехали!».

Почти как на реактивной тяге скафандр подбросило к поверхности болота. Плечами упираюсь в кольцо замка. Высвобождаю руку и на ощупь, лишь бы глаза не открыть, дёргаю вниз молнию на груди. Ещё один рывок вверх и на этом рывке воздух и кончился, но я уже снаружи скафандра. Машу руками в жиже, почти плыву. Рука махнула без препятствий. Вверх!

Открыл глаза. Зря… Ожёг слизистых в атмосфере углеводородов – обеспечен. Но вездеход я видел и слышал характерный звук работающего двигателя, со свистом. Фары горели в противоположном от меня направлении, значит, я позади транспорта. Вот колёса, вот подножка и я забираюсь в кресло. Все действия на ощупь. Эту колёсную машинку я знаю как облупленную. Надо ехать, но я ничего не вижу и просто вызываю робота.

"Тревога! "Код Ноль-Один» – ранение разведчика! Воздух, аптечка, сопровождение до лагеря."

Выдохся и оставшиеся силы трачу, чтобы сжимать слезящиеся глаза. Просто дышу имплантом из баллона. Похоже, что и кожа на открытых участках начинает гореть. Чувствую, как из ушей течёт кровь, а сквозь ультразвук, звонящий в мои барабанные перепонки, слышу стук своего сердца.

У робота минут пять есть, чтобы меня спасти. Хотя бы шлем бы привёз! Минутой позже – я ослепну, оглохну, лишусь обоняния, собственно, затем и жизни.

Фартинг, Фартинг, Голем, сволочь контрабандистская… Где же вы, мужики?!

Эрл, когда говорят о «Золотом астероиде» из гимна Комитета, то имеют ввиду не астероид из золота, а космический объект, на котором будет найдено что-то, чего быть там не может. Например, шатёр цирка. Красиво же! Новый лозунг для Комитета: "Каждому разведчику – по Золотому астероиду". Мне, вон, правда, с червями достался. Болотный, но с атмосферой, да такой, что аж глаза жжёт и кожа вся красная и чешется.

Якобсен! Имей совесть! Нормальная история вышла! Мне за червей, между прочим, премию дали. То, что песня из оперы на общенемецком языке меня пробила на слезу, это ещё не значит, что я совсем сентиментальным стал. Если хочешь, что-то совсем слезливое, то давай вспомним Клару. Да, она была моей женой. И воспоминание это имеет дату чуть более давнюю, чем история про болото и червей.