Возле скалы горел костёр.

– Это Булат. – Зарина замедлила шаг.

Нас заметили, поэтому скрываться уже не имело смысла. Мы подошли ближе. Парни встали полукругом.

– Эй, журналист…

Я приготовился к драке.

– Спасибо, что не сдал нас, – сказал Булат. Я выдохнул.

Булат предложил выпить с ним мировую, но я отказался – хотел остаться в здравом уме.

– Если выпью мировую, то признаю, что злился. Но зла я на тебя не держу.

Такой ответ устроил всех.

Мы с Зариной ушли в сторону скалы, и я нашёл куст, к которому ранее привязал кусок полиэтиленового пакета из кучи мусора под скалой. За кустом зияла чёрная дыра. Густая тьма выплеснулась на луг и распространилась вдоль скалы, по всей пойме реки и дальше, над водой. Костёр Булата сильнее распалился, вокруг него скакали тени. Пляшущие человечки показались мне участниками языческого ритуала предков. Я вдруг подумал, что на танцполе в Доме отдыха тоже совершаются ритуальные танцы.

Я обвязал верёвку вокруг ствола молодой сосны, второй конец бросил вниз.

– Страшно? – Я посмотрел на Зарину.

– Страшно.

– Может, не пойдёшь?

– Пойду.

– Тогда давай за мной.

Я включил налобный фонарик, схватил верёвку и стал спускаться в чёрный колодец. Приключение рискованное. Мы не взяли с собой ни запасных батареек, ни еды на тот случай, если застрянем. Никого, кроме бабушки Аньы, мы не предупредили.

Вход наполовину засыпан землёй. Большой камень застрял в корнях дерева и угрожающе навис надо мной. Я обхватил камень, напрягся и отодвинул его в сторону. Цепляясь за верёвку, я опустился на дно. Дно колодца было покрыто льдом; я поскользнулся, но устоял на ногах. Огляделся – из колодца вёл пятиметровый ход вбок и вниз. Чтобы уступить место Пичи, я забрался в этот ход и прополз вперёд ногами, пока не вылез в небольшой грот.

– Сюда, – прошептал я спутнице.

– Сейчас. – Пичи подала мне руку. Она стала ещё меньше и совсем лёгкой.

Грот оказался немного шире, но в нём также нельзя было выпрямиться в полный рост. Можно было двигаться на четвереньках, руки и колени тонули в грязи. Я посмотрел вверх: над нами была «труба», на стенах которой скапливался конденсат. Другая стена покрыта инеем – точка росы. От напряжения стало жарко.

Я почти сразу потерял ориентацию; внутренний компас молчал. Длинный горизонтальный коридор, возможно, шёл вдоль скалы, но в какую сторону нам отправиться? Я вопросительно взглянул на Зарину.

– Попробуем пойти туда, – кивнула Пичи.

– Давай.

На четвереньках мы прошли метров десять. Мелкие камешки больно втыкались в колени. Мы доползли до каменного мешка, и я поджал под себя ноги, освобождая место для Пичи. Её волосы выбились из-под резинки и, попытавшись поправить их рукой, она запачкала лицо. Я еле сдержал улыбку.

– Что? – перехватила мой взгляд Зарина. – Чумазая?

Я кивнул. Она, огорчившись, потёрла лицо тыльной стороной ладони, но только сильнее размазала грязь.

– Не отмазаться теперь тебе, – пошутил я.