Снова противно рявкнула букцина, и солдаты Тиберия, издав дружный крик, ринулись на завал. На сей раз помешать им гельветы не смогли. Бойцы первой когорты перебрались через поваленные ели и, сомкнув ряды, принялись теснить к обрыву мечущегося противника. Началась обычная резня. Но никто из гельветов не вышел из боя. Они проявляли чудеса безрассудной храбрости, кидаясь на первую шеренгу когорты, где и находили смерть от мечей завоевателей. Спустя немного времени все было кончено. Солдаты Тиберия сбросили последних, ожесточенно сопротивлявшихся гельветов с обрыва и, грохнув мечами о щиты, развернулись лицом к своему легату.

Наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь сухим треском горящих, просмоленных шаров. Густой черный дым, исходящий от снарядов, поднимался в голубое небо, причудливо меняя свои формы, точно вместе с ним уносились к неведомым богам души погибших гельветов.

Тит соскочил с коня, окинул хмурым взглядом солдат Марцелла, разбиравших завал, людей Тиберия, занимавшихся ранеными товарищами, и отвернулся, уставившись вниз, на далекий Леман. В этом месте не было вездесущих вековых елей и скал, заросших мохнатой зеленью.

Открывшаяся панорама поразила воображение вселенским спокойствием и девственной красотой. В лучах заходящего солнца озеро казалось перевернутым небом. На водной глади виднелся крошечный белый парус одинокого рыбака. Везде, насколько хватало глаз, к огромному водоему спускался зеленый лес, играя странными тенями на холмах и в низинах. Только у самой воды маячил правильный прямоугольник бурой земли обработанного поля. А в темных, сырых ложбинах поднималась легкая, белесая дымка – предвестник ночного тумана.

– Картина, достойная пера Катулла! – восторженно прошептал легат, не отрывая взгляда от неземной панорамы.

– Да, здесь очень красиво, – подала голос стоявшая рядом Жонсьян. – Я и не могла подумать, что ты в состоянии восхищаться природой!.. Особенно после того, что произошло на дороге.

– Война – временное явление, – обронил Тит. – Когда-нибудь она несомненно закончится… Кстати, а почему этот маленький отряд остался здесь до конца? Неужели дело в глупом фанатизме, бессмертии души и тому подобных предрассудках?

– Я не думаю, что все ограничивается верой в наших богов, – покачала головой женщина. – Эгеру нужен был этот заслон, чтобы оттянуть время. Наверху есть поселок секванов. Возможно, они прольют свет на его маневры?..

– Да, отвергнутая женщина становится самым страшным врагом, – процедил Лабиен и, немного помолчав, все-таки признался: – А ты мне очень нравишься, лесная нимфа!.. Такая красота призвана покорять сердца! Твое место в Риме, среди величайших матрон, которые умрут от зависти, когда тебя увидят!

– Ты мне тоже приглянулся, великодушный легат, – отозвалась Жонсьян, опустив глаза. – Я обязательно помогу тебе в этом нелегком деле… А что будет дальше, время покажет.

Тут она смутилась от собственной смелости и отошла в сторону, одарив командира красноречивым взглядом. А Тит, весьма довольный собой, направился к когорте Тиберия.

Солдаты Марцелла уже разобрали завал, и дорога вновь оказалась свободной. Тяжело раненных и убитых отнесли в обоз, но остальные, получившие в бою незначительные повреждения, решили не покидать своих товарищей. Тела погибших гельветов сложили на обочинах, оставив при них оружие в знак уважения перед храбростью поверженного противника.

Лабиен недовольно поморщился при виде мертвецов и, подозвав Тиберия, задал ему вопрос:

– Почему дикарей не закопали, а выложили для всеобщего обозрения? Разве я давал насчет этого какие-то распоряжения?