Сестра вцепилась в прутья решетки, в отчаянии глядя на улицы Гларингела. Будто пытаясь отыскать в толпе чужаков, раненых или убитых того, кто ее спасет. Не нашла.

Что до меня… Страх, боль и отчаяние плавила моя ярость.

Наш с Лили отец убит. Нас похитили и вскоре повезут на невольничий рынок. Мир вокруг рушился, он больше не был цельным, он был разбит на куски. Смириться с этим было невозможно. Но я и не собиралась.

Пусть ни захватчик-эллинес, ни Кьарго, ни остальные элькхе не обманываются. Не принимают мое бездействие за покорность. То, что я не делала никаких попыток помешать чужакам отобрать у нее свободу, не значило, что я смирилась со своей судьбой.

Сквозь прутья клетки я смотрела на своих врагов. На лидера захватчиков, вонзившего меч в грудь папы. На Кьарго, что собирался превратить нас в невольниц. Я запоминала их лица, впитывала, вырезала в памяти каждую их черту.

Однажды они поплатятся за все.

1 Моя родная.

Наш путь продолжался уже несколько часов. Все это время в повозке для рабов царила тишина, изредка прерываемая чьим-то судорожным всхлипом. Притихшая Лили свернулась калачиком в углу и положила голову на мое плечо.

Находясь словно в полузабытье, я смотрела прямо перед собой. Мир за пределами каравана работорговцев разделили на части железные прутья клетки. Оттого казалось, что мир этот разорвали на лоскуты.

Я всегда так мечтала побывать за пределами родного дома… Но сейчас мой взгляд лишь отрешенно скользил по простирающимся вокруг необжитым землям – голые деревья, хилые кустарники и практически высохшая река.

Работорговцы и их пленники давно оставили позади и сам город, и терзающих его захватчиков. Что ждет теперь Даневию?

Что ждет нас?

Мысль глухая, лишенная эмоций, будто принадлежащая не мне, а кому-то другому. Мне бы бояться, но страх, как и прочие чувства, во мне словно заморозили.

Я посмотрела на сгорбившуюся под невидимым грузом маму. Меня все больше тревожила ее безучастность. Она будто перегорела изнутри.

– Мама, – тихо позвала я.

Она даже не повернула головы. Ее взгляд был прикован к линии горизонта. Туда, где остался наш дом. И тело отца, которого даже похоронить теперь будет некому.

Не проронив больше ни слова, я ждала, когда закончится выматывающая дорога. Как и всех теснящихся в телегах, меня страшило то, что ждало нас за пределами родного города. Но неопределенность казалась еще страшнее.

Любой путь рано или поздно закончится. Этот подошел к концу куда быстрей, чем я предполагала. Ожидала, что нас вывезут за пределы страны, а потому путь займет несколько дней. Вместо этого нас привезли в приграничный Пэкфорд – первый взятый Аргосом Светорожденным город Даневии.

Для даневийцев места в нем больше не осталось. Во всяком случае, для тех, кого Аргос не переманил на свою сторону и кого не похитили его воины.

Городские ворота распахнулись. Телега загромыхала по мостовой. Не поднимая глаз, я чувствовала обжигающие взгляды, что ползали по коже, жаля и вызывая отвращение. Лили съежилась в своем укромном уголке. Мама, как и прежде, ничего не замечала.

Миновав несколько улиц, караван остановился на широкой, просторной площади. Я увидела помост с установленными на нем деревянными шестами. А рядом с помостом, в самом центре площади стояла статуя мужчины, держащего в руках мешочек – вероятно, с золотыми монетами. Мой взгляд, обращенный на статую, застыл. Эрмий, бог торговли и счастливого случая, что сейчас казалось издевкой, нежели призрачным шансом на спасение. Особенно если вспомнить, что над нашими головами возвышался бог чужаков.