— Пойдём, Юйлин, я покажу тебе твой двор, — приглашает госпожа Ланши.

Счёт мелочей растёт: мне не предложили провести время за общим столом, не угостили чаем…

Может, я преувеличиваю? Зная о сложных отношениях дяди с моим отцом, я предположила что за пренебрежением скрывается враждебность. А если это всего лишь демонстрация нежелания сближаться? Через какое-то время я вернусь домой, а дядя и его семья останутся в провинции.

Пока что мне не сделали ничего плохого, факт.

Госпожа Ланши берёт меня за руку и увлекает к выходу. Цици и Сюлан пристраиваются за нами, но не догоняют, а держатся на почтительном расстоянии и тихо пересмеиваются. Зуб даю, они обсуждают меня.

— У вас так красиво, тётушка! — садом я восхищаюсь совершенно искренне.

— Шутишь, Юйлин? Нашим скромным садам не сравниться со столичными.

— Зачем сравнивать? — удивляюсь я, и нужные слова сами приходят на ум. — Разве цветок персика драгоценнее пиона? Цветы слишком разные между собой, но под светом небес одинаково прекрасные.

Кажется, Юйлин не чуралась поэтического словоблудия? Ответ не в моём характере. Хотя… Я с собой ещё не разобралась. Останусь отдыхать во дворе — подумаю.

А пока я поддерживаю пустую болтовню и концентрируюсь на поворотах извилистой дорожки. Насколько я понимаю, мне, как девушке, прибывшей без сопровождения старших родственников по прямой линии, да ещё и племяннице, должны предоставить не гостевой двор, внутренний.

По ощущениям госпожа Ланши пренебрегла правилом. Да, мы углубляемся на территорию поместья, но название двора явно оправдано, двор Северной тишины где-то на отшибе, хотя формально он, наверное, внутренний. Вряд ли бы дядя пошёл на грубое нарушение.

Мы выходим к разросшимся кустам в полтора человеческих роста. Настолько не похоже на то, что я видела до сих пор… Садовник будто лет десять не забредал дальше поворота. Не ожидала, что в ухоженном поместье найдётся полузаброшенный уголок.

Но мне даже нравится.

Густые заросли не только отрезают меня от поместья, создавая то самое уединение, но и надёжно скрывают от любопытных глаз.

Круглый вход с облупившейся краской венчает треснувшая фигурка дракончика. Чуть ниже табличка. Пока одна часть меня таращится на иероглифы и думает, что я никогда их не смогу прочитать и, тем более, начертать, другая видит, что написано — название дворя, “Северная тишина”.

— Здесь немного мрачно, — извиняется госпожа Ланши.

— В сумраке есть своё очарование, тётушка.

Неужели она ждёт просьбы поменять двор?

Не-а.

Заметно, что двор к моему прибытию всё-таки готовили: дорожка подметена, а чисто вымытое крыльцо ещё хранит следы влаги, окна распахнуты на проветривание. Сам двор выглядит миниатюрным, даже тесным, но уж найду, как разместиться.

Сада как такового нет, зато есть обложенный валунами пруд. Между камнями пробиваются сорняки, а из воды высунули остролистые стрелы какие-то водоросли. По тёмной глади расползается ряска… Пруд тоже неухоженный, зато горбатый мостик и нависающая над водой открытая беседка очаровательны.

— Я рада, что ты можешь так думать. Устраивайся, Юйлин, — широким движением руки госпожа предлагает мне войти во двор. — С тобой приехала всего одна слуга, бабушка Мей? Не волнуйся, у нас достаточно горничных, чтобы тебе служили.

Рукав струится, и на вишнёвом фоне раскрываются вышитые искристо-белой нитью цветы.

— Спасибо, тётушка.

Она поворачивается ко мне лицом, и здешняя часть меня легко понимает, что надо поклониться, потому что тётя уходит.

— Отдыхай, Юйлин! Мы навестим тебя позже.

— Кузины, — я снова излишне вежлива.

Никто из сопровождавших нашу процессию слуг не остаётся. Хм…