— Какие вопросы? — хм, а для служанки она, пожалуй, вовсе не глупа. Ах да, купеческая дочь с неплохим образованием. Люблю женщин, которые разбираются не только в платьях и вышивках.

— Любые, — предполагает Аши.

— В целом верно, — соглашаюсь. — И ещё хочу, чтобы рядом была моя спутница, которая не станет целиться в спину, да искать связей на стороне. А не чья-нибудь протеже, озабоченная либо тем, как меня женить, либо как меня надуть.

— Как всё страшно у вас, — улыбается Аши.

— Будешь?! — грозно свожу брови.

— Что? — пугается служанка.

— Искать связи на стороне да богатых женихов присматривать!

Хороша-то ведь, чертовка. Нужно было кого попроще выбрать.

— Ну... замуж любой девушке не помешает, — не могу понять, это она дразнит меня?! Или пытается быть правдивой?! Люстра снова укоризненно звенит. Выдыхаю резко.

— Значит, так. Если на балу всё сделаешь как надо, познакомлю тебя с тем... гм... претендентом, который тебе понравится. Представлю кузиной какой-нибудь — в общем, обеспечу шанс.

— Правда? — вскидывается девушка.

И чего так откровенно радоваться-то?! Со мной плохо, что ли?

— Танцевать умеешь? — вклинивается Нелли. Да какая разница! Кто там танцевать будет?!

— Конечно, — оборачивается к ней Аши.

— Всё? — Нелли непреклонна, невзирая на мои красноречивые взгляды.

— Всё, — часто кивает служанка. — У меня много учителей было.

— Хорошо, — соглашается нянюшка.

— Пойдём, платье покажешь, — поднимаюсь.

Этот халат, его тыкву, опять распахивается, заставляя девушку потупить глаза, а Нелли снова закатить. Стягиваю покрепче поясом.

— Знаю я их, этих женщин! Хлебом не корми, обвешают рюшами, потом смешков в спину не оберёшься. Уж лучше нищее платье, чем откровенно безвкусное.

Неужели вслух высказал? Аши снова смущается и спешит впереди меня вниз, на второй этаж, где мастерская швей. Уже там, у входа обнаруживаю, что и Нелли не отстаёт. Желает лично поучаствовать. Да какая ей разница, выяснила ведь, что танцевать умеет! Может, ещё станет выяснять, умеет ли правильно есть?!

— Не чавкаешь? — спрашиваю.

Нелли издаёт какой-то сдавленный звук, Аши испуганно качает головой:

— Нет, что вы, хозяин!

— И не храпишь? — интересуюсь уже из общего любопытства.

— А мы там спать будем? — кажется, ещё сильнее пугается.

— Храпишь, стало быть! — изобличаю.

— Не знаю, господин, никто не жаловался... вроде.

— А кто мог жаловаться?! — возмущаюсь, где-то снова звенит люстра.

— Соседки, — несмело предполагает.

— Жаловались? — уточняю у Нелли.

— Хватит глупости пороть, заходите уже! — даёт та строгую отповедь.

Пожимаю плечами. Распахиваю дверь и застываю. На столе ворох тонкой светлой ткани с лунным отливом. Во рту пересыхает.

— Господин? Что-нибудь не так? Вы же сами сказали, лучшее...

— Всё нормально, — выдавливаю. Не думал, что на платье пойдут мамины запасы. А впрочем, я вообще об этом не думал — из чего там шить станут. Леший бы всех побрал. — Ну, показывай.

Аши в окружении помощниц входит за ширму вместе с ворохом и вскоре появляется в смётанном платье. Ткань струится, выгодно подчёркивая объёмы, и это ведь ещё даже не полработы. Ни выреза, ни отделки.

— До чего хороша, украдут красавицу, — приговаривает старшая портниха, но тут же осекается под моим хмурым взглядом.

И правда, отдавать такую красоту какому-нибудь нахальному Владыке — это же преступление! И что мне взбрендило её замуж выдавать?! Моя служанка, пусть только попробует отказать, другие Владыки без зазорения пользуются своими владениями, и мысли лишней не имеют!

— Господин, вы меня пугаете... — шепчет Аши.

А ведь я только смотрю, ничего даже делать не начал!